Голову с плеч (с)
Название: Одна Обычная Сказка или полный ООС
Автор: Darochka aka Tokiiskaya Nesmeyana
Бета: Lili BlauKatz
Пары: Том/Билл, Густав/Билл(?)
Рейтинг: PG-13
Категория / Жанры: Slash / Romance
Статус / Размер: закончен / расширенное мини
Дисклаймер: выгоды не извлекаю, имена героев принадлежат им самим.
Предупреждение: Некоторое AU, немного мата. Совсем чуть-чуть. От переизбытка чувств.
Саммари: День начался как-то не так, как надо. А ведь это был совершенно обычный день!
От автора: ООС в фанфикшене – это персонаж вне характера. То есть, когда герой в фанфике не похож на своего реального прототипа или прототипа в каноне. Имя то же, тело то же, а вот внутри абсолютно разные.
читать дальшеГлава № 1
День, с которого началась наша история, с точки зрения большинства людей, был абсолютно обычный. В такие дни чудеса не случаются – они ждут, когда наступят особенные времена, чтобы все вокруг предшествовало самому настоящему чуду. Поэтому волшебство можно часто увидеть в Рождество или в Сочельник, на Новый год или, в крайнем случае, на Хэллоуин, но никак не в обычный январский день.
За окном шел снег. Белые пушистые снежинки мягко опускались на землю, складываясь в величественные сугробы, оседали на деревьях и крышах зданий. Иней расписывал окна домов причудливыми рисунками и узорами. От белизны, царящей вокруг, слепило глаза. Пели птицы, перебивая друг друга, желая создать самую красивую и удачную мелодию. Воздух был свежим и морозным. Холодный ветер забирался под шапки и воротники прохожих, заставляя их ежиться и спешить домой в тепло, к уютному мягкому креслу у камина, горячему глинтвейну и теплым тапочкам.
Да, день был абсолютно обычный.
Билл проснулся, по его мнению, очень рано: часа в четыре дня. Вчера у группы Токио Отель был очередной изматывающий концерт, поэтому сегодня менеджмент в лице Дэвида Йоста разрешил ребятам немного отдохнуть, расслабиться и приготовиться к предстоящему перелету в другую страну. Именно поэтому солист группы позволил себе поваляться в постели почти до вечера. Парень потянулся, зевнул, потом резво вскочил с кровати, отчего немного закружилась голова, затем он нацепил джинсы и потопал в номер к брату, забыв даже умыться. Однако, когда Билл постучался к Тому, тот не отозвался. Парень нахмурился и прижался ухом к двери – было тихо. Но Билл мог поклясться, что только что, ровно перед тем, как постучаться, он слышал в номере брата какую-то возню. Билл постучался еще раз – тот же результат. Он постоял еще немного возле двери, почесал в затылке, а потом, нарочито топая, направился в сторону своего номера. Однако к себе Билл не собирался. Дойдя до своей комнаты, он открыл дверь, хлопнул ею, а потом на цыпочках вернулся к номеру Тома. Сначала было все так же тихо, но буквально через полминуты из-за двери послышались голоса. Слов не разобрать, но было понятно, что разговаривали двое. Душа Билла до краев наполнилась возмущением. Он, значит, не умывшись, не расчесавшись и толком не одевшись, спешил в номер к любимому брату пожелать доброго утра, а он там с кем-то заперся и открывать не желает? Билл сначала хотел постучать еще раз и потребовать ответа, но почти сразу передумал и сочинил гениальный план. То есть это и не план вовсе был, а просто идея, но никак не менее гениальная. Он решил завернуть за угол, затаиться и дождаться того, кто там с его братом свои дела обсуждает. Должны же они когда-то закончить? Недостатки своего плана Билл выявил минут через десять. Ему было скучно наблюдать за дверью, и еще он очень хотел в туалет и был голоден. Вдобавок он не очень хорошо выглядел, совсем не по-звездному, а по коридору в любой момент могли пройти люди. Еще через пять минут Билл решил придумать другой план. Однако в тот момент, когда он совсем уже вышел из своего укрытия, замок на двери номера Тома щелкнул. Каулитц нырнул обратно за угол и осторожно выглянул. Какого же было его удивление, когда из комнаты его брата, осторожничая и оглядываясь, вышел ни кто иной, как Густав Шефер. Друг и согруппник близнецов и просто хороший человек. Билл недоуменно посмотрел на Густава, не понимая, что, собственно, происходит. Тот тем временем убедился, что в коридоре никого нет, достал ключи из кармана, быстро прошел до своего номера, который находился напротив Томовского, и начал открывать дверь. А у Билла созрел еще один план, к реализации которого он тут же и приступил: подбежав к другу и согруппнику, он схватил того за шкирку и толкнул в открывшийся уже номер.
- Что за… Билл? – с удивлением спросил Густав у вошедшего в его номер парня.
- А ты кого ожидал увидеть?
- Что происходит?
- Это я хотел у тебя спросить. Что ты делал в номере моего брата? И почему вы не открывали мне дверь, когда я стучался?
- А ты стучался? – как-то испуганно спросил Густав. Билл нахмурился.
- Стучался.
- Мы, наверно, не слышали. У нас наушники в ушах были.
- Да? – Билл растерялся. Отчего-то этот простой ответ никак не приходил в его голову. И правда, Том мог быть в душе или слушать музыку, пока его брату мерещились зловещие планы. – А почему тогда ты так опасливо оглядывался, когда выходил из номера Тома?
- Ну-у-у, просто меня однажды одна фанатка в таком вот коридорчике поджидала. Она сняла номер в той же гостинице, в которой мы поселились, специально, чтобы со мной встретиться, вот теперь я боюсь в коридор выходить.
- Какая изобретательная и настырная фанатка, - фыркнул Билл. Густав самодовольно усмехнулся, а потом, будто опомнившись, нахмурился. Каулитц подумал, что знает друга не так хорошо, как предполагает. – Густав, дай мне, пожалуйста, свой телефон. Я позвоню Тому.
- А почему мой? – уныло поинтересовался Шефер.
- Я свой в номере оставил. Ну, ты же мне дашь позвонить? – Каулитц умильно захлопал глазами. Густав нахмурился еще больше. Билл требовательно протянул руку ладонью вверх и слегка потряс ей, намекая, что он ждет. Шефер тяжело вздохнул, достал из кармана телефон и отдал его своему другу. Тот проворно набрал номер брата и стал ждать. Том ответил почти сразу.
- Том, я стою возле твоего номера, открой мне, - с ноткой угрозы произнес Билл.
- Э-э-э. Билл? А ты как… то есть это номер телефона не твой.
- Да, не мой. Так ты откроешь?
- Слушай, я сейчас не могу, - заюлил Том. – Давай потом, а? Я сейчас занят и вообще…
- Том, - прорычал Билл, уже не сдерживаясь. Густав, стоящий рядом, невольно поежился.
- Прости, я, правда, не могу. – Связь прервалась. Молодой человек недоуменно посмотрел на телефон у себя в руке, потом набрал номер еще раз. Том не взял трубку.
- Что, черт возьми, происходит? – начиная злиться, спросил Каулитц у Густава. – Говори. Я знаю, что ты знаешь.
- Я ничего не знаю, - нервно произнес Шефер, оглядываясь, будто хотел найти место, куда можно спрятаться.
- Знаешь. – Билл начал угрожающе наступать на друга. – Ты последним виделся с Томом, а теперь он не хочет со мной говорить. Ты должен сказать мне, в чем дело.
- Я сам ничего не понимаю, - быстро произнес Густав. - Мы немного музыку послушали. Том там какие-то новые миксы сочинил, а потом я ушел. О ваших проблемах я ничего не знаю.
- У нас не было проблем. Вы оба сегодня утром какие-то странные. И пока я не выясню в чем дело, я не успокоюсь, - категорично заявил Билл другу. Тот насупился.
- Мне нечего тебе сказать.
- Хорошо, - вдруг сказал Каулитц. – Я не уйду, пока Том не выйдет из своего номера, или пока ты мне чего-нибудь не расскажешь. Буду сидеть у тебя. Сейчас только в туалет схожу. А ты, Густав, закажи лучше чего-нибудь поесть. Умираю с голоду. – С этими словами Билл развернулся и направился в сторону ванной. Густав ошарашено посмотрел ему вслед.
Глава№ 2
Вот уже три часа Билл сидел в номере своего друга Густава и смотрел телевизор на небольшой громкости, чтобы не пропустить момент, когда щелкнет замок в номере брата, и тот выйдет в коридор. Но Том, как привязанный, сидел в своей комнате и, похоже, выходить не собирался вообще. Билл был расстроен. Он не знал, что происходит, и почему его брат не хочет с ним говорить. Ведь был обычный день, накануне они с Томом не ссорились, а перед сном очень даже тепло попрощались. Правда, брат был немного… странный. Задумчивый и слегка печальный. Билл не обратил внимания, потому что со всеми ими иногда такое происходило – вдруг наваливалась тоска, от которой хотелось выть по-волчьи. Каждый из них переживал ее поодиночке. Иногда Билл приходил к Тому, тот гладил его по голове и шептал что-то ласковое и теплое. Грех было грустить, когда у тебя такой брат. И Биллу становилось легче, хотелось улыбаться и ни о чем не думать, ведь у него есть тот, кто о нем заботится, кто его любит и никогда-никогда не бросит и не предаст. Но что же происходит сейчас? Билл перевел взгляд с телеэкрана на Густава. Тот отстраненно смотрел в потолок и, казалось, отключился от окружающего мира. Густав и Том о чем-то разговаривали, пока Билл спал, и были совсем не рады, когда он их потревожил. То, что Шефер действительно что-то знает, было очевидно. Он нервничал все время, пока Билл был в его номере. И что-то не позволяло ему просто взять своего зарвавшегося друга за шкирку и вышвырнуть из своей комнаты, что вообще-то было вполне в духе Густава.
- Ну, что тебе? – несчастным голосом спросил Шефер, поворачиваясь к Биллу. Тот вздрогнул.
- Ты знал, что я на тебя смотрю?
- Конечно, ты у меня в затылке сейчас дырку прожжешь.
- Прости. Раньше только Том так чутко реагировал.
Густав хмыкнул.
- Ты долго еще будешь торчать в моем номере?
- Я сказал сколько. – Билл задрал подбородок. Шефер тяжело вздохнул и встал с кровати.
- Пойдем, попробуем еще раз постучаться. Может, сейчас откроет.
Билл радостно вскочил с кресла и засеменил к двери. Густав вышел вслед за ним, подошел к номеру Тома и постучал.
- Том, это я, ГУСТАВ. – Тишина. – Том, открой, пожалуйста. – Тот же результат. Густав повернулся к Биллу и пожал плечами. Но тот не смотрел на друга. Он уперся взглядом в закрытую дверь и кусал губы. Вид у него был крайне несчастный.
- Том, Томчик, открой, пожалуйста. Я волнуюсь. Тооом, давай поговорим. Том. Что случилось? Что я сделал не так, Том? – в голосе Билла прозвучали жалобные нотки. Густав отвернулся и сжал руки в кулак, будто ему было больно это слышать. – Ты слышишь меня? ТОМ! Твою мать, пожалуйста, Том! – Каулитц бухнул о дверь кулаком, но она так и осталась закрытой. Из номера не доносилось ни звука.
- Может, он вышел, а мы не заметили? – мягко предположил Густав, кладя Биллу руку на плечо. Тот не заметил этого жеста, он уперся лбом в деревянную преграду между ним и братом и тяжело дышал.
- Что здесь происходит? – раздался голос у парней за спиной. Они обернулись и увидели своего менеджера и продюсера Дэвида Йоста. Билл бросился к нему.
- Дэвид, помоги мне. Том в своем номере и не открывает дверь. Что-то случилось.
- Ты уверен, что он в номере? – спросил Йост, нахмурившись.
- Да, он в номере, - с уверенность сказал Билл и умоляюще посмотрел на Дэвида. Тот не часто видел на лице младшего из близнецов такое выражение. Обычно тот либо требовал, либо истерил, либо угрожал, но никак не умолял.
- Хорошо, только… - Йост подошел к злосчастному номеру и постучал. – Том, открой дверь. Это Дэвид. Открой, или я достану запасной ключ и все равно отопру ее.
Дверь почти сразу же распахнулась. На пороге стоял хмурый Том со скрещенными на груди руками.
- Что разорались? Я спал.
- Том, я просто… ты не открывал, и я разволновался, - растерянно начал Билл, но потом поджал губы. – Ты должен был открыть, Том!
- Ничего я не должен был, - хмуро ответил тот брату. – У нас сегодня единственный выходной. Могу я отоспаться, наконец? Какого черта я должен был тебе открыть, если я сказал тебе, что занят? Или ты с первого раза не понимаешь? Может, ты немецкий не андестенд, и тебе по-английски сказать? Гоу хом, Билл, ай эм бизи! – И захлопнул дверь прямо перед носом ошалевших от грубости слушателей. Некоторое время все молчали. Дэвид посмотрел на Билла и еле удержал себя от вздоха. Каулитц выглядел плохо: лицо было застывшее, а из глаз будто выкачали весь свет.
- Билл, может, я не знаю, воды принести? – забеспокоился Йост. – Ты…
- Не надо, - тихо попросил Густав и покровительственно положил руки Биллу на плечи. – Я сам. Не беспокойся. – Он повел друга к себе в номер. Дэвид какое-то время постоял в коридоре, а потом пошел к себе, надеясь, что у парней все будет в порядке.
* * *
- Со мной все в порядке, - вяло сказал Билл на отчаянные попытки друга уложить его на кровать.
- Конечно, все окей. Кто спорит-то? – усмехнулся Шефер. – Ты только ляг и не шатайся по комнате.
- Я просто никак не пойму, что случилось. Просто ничего не могу понять. Не мог же Том рааааз и… начать себя так вести. Он не мог так… - Билл вдруг замолчал и начал кусать губы.
- Что? Сделать тебе больно? – спросил Густав. Каулитц вскинул голову.
- Какой ты сегодня проницательный.
- Я всегда такой, - усмехнулся Шефер.
- Извини. Иногда мне кажется, что я занят только Томом. Том. Том. Том. Постоянно только он в голове. Куда уж там девушки влезут, если даже друзья… все в сюрпризах. Интересно, что я такого о Георге не знаю, а? – Билл хохотнул. – Черт. Не верю я, что все нормально, а Том вдруг стал таким… чужим. Я его не чувствую, представляешь? Все эти годы чувствовал, как свою левую руку, а сейчас как отрезало. Только фантомная боль и осталась.
- Ты так его любишь? – вдруг спросил Густав тихим голосом.
- Да, - так же тихо признался Билл. Шефер лег на кровать и протянул к нему руки, приглашая. Каулитц лег рядом с ним и обнял, как обнимают большую плюшевую игрушку, и уткнулся носом другу в шею. – Ты такой теплый.
- Ну да, вроде живой, - усмехнулся Густав.
- Я не об этом. Внутри теплый. Как Том. – Билл задрал голову, чтобы посмотреть на друга, и легонько и немного грустно улыбнулся. Густав долго смотрел ему в глаза, а потом стал склоняться. Все ниже и ниже. Билл с недоумением ждал, что будет дальше. Дошло до него только тогда, когда друг легко коснулся его губ своими. Еще не в поцелуе, но где-то близко. Каулитц испуганно отпрянул.
- Густав, ты… что…
- Прости, - Шефер выпустил Билла из объятий и отодвинулся. – Я просто… забудь.
- Хорошо, - подозрительно легко согласился Каулитц и отвернулся от друга. Тот нахмурился.
- Правда, забудешь?
- Ты же сказал забыть, - хмыкнул Билл.
- Ну уж нет! И часто с тобой такое происходит, что ты так просто забываешь? – возмущенно спросил Густав, поворачивая Каулитца к себе.
- С ума сошел? – нахмурился Билл.
- Прости. – Шефер опустил голову. – Я не то несу.
- И давно? – Густав сразу понял, о чем его спрашивают. Он замялся, но Билл ждал ответа, не торопя.
- Я … блин. Очень. Мне кажется, что всю жизнь.
- Я не знаю, что сказать, Густав. Я не… Я, и правду, многого не замечал вокруг себя.
- Ага.
- Густи.
- Что?
- Ты не обижаешься? – осторожно спросил Билл, заглядывая другу в глаза. Он боялся увидеть там отчуждения, вызванное отказом.
- Нет, не обижаюсь. Ты любишь своего брата.
- Густав, ё-моё! Не в этом же смысле! – возмутился Билл.
- Совсем нет? – У Шеффера вдруг появилась на лице плотоядная улыбка.
- Конечно. Он же мой брат! Блин, я не могу обсуждать с тобой такое вопросы. Особенно теперь.
Густав нахмурился.
- Мои чувства что-то изменили между нами?
- Нет, - тут же испуганно заверил его Билл.
- Вот и хорошо. Тогда ты можешь обсудить со мной этот вопрос. Мы остановились на том, что ты любишь своего брата, но никак не можешь ему в этом признаться.
Каулитц зарычал, схватил подушку и начал бить ею друга по голове, плечам и животу – куда попадется. Тот смеялся и отбрыкивался. Минут через пять они прекратили шуточную драку. Билл повалился на спину рядом с Густавом, но потом перевернулся на бок и посмотрел на друга.
- Я мог бы, если хочешь. – Тот вдруг недоуменно и часто-часто заморгал. - Что?
- Линзы мешают. Непривычно.
- Ну так как? – вернулся к теме Билл.
- Лучше не надо. Так только хуже потом будет.
- Прости.
- Тебе не за что извиняться, - отрезал Густав. – Ты не виноват, что я чувствую, а ты нет. Ты любишь Тома.
- Я люблю Тома, - повторил Билл, - а он меня нет.
- Не говори так.
Каулитц вздохнул.
- Он любит тебя. Очень любит. Больше жизни, - уверенным тоном заявил Шефер. – Не смей сомневаться.
Билл уткнулся лбом Густаву в плечо.
- Спасибо тебе. Ты настоящий друг. А Том… я так боюсь… Может, он прочитал что-то в газетах не то? Он не верит, конечно, всему этому, но у каждого могут сдать нервы. Или…
- Не гадай. Я все расскажу. Нет смысла уже скрывать, - решительно сказал Густав. Билл вскинул голову. – Сядь.
Каулитц послушался и сел по-турецки рядом с другом. Вид у того был очень и очень серьезный.
- Только ты должен мне верить. Безоговорочно. Верить всему, что я тебе скажу, даже если это покажется невероятным. Обещаешь?
- Обещаю, - торжественно сказал Билл, прикидывая, что еще столько же невероятное, как весь сегодняшний день, могло случиться. Однако правда превзошла все его ожидания.
Глава № 3
- Я не знаю даже, с чего следует начать. В общем… Билл, помнишь, когда нам… то есть тебе было восемь лет, ты подрался с Томом из-за того, что тот решил отрастить волосы. Вы потом никогда никому об этом не рассказывали, даже маме, когда она вас спросила причину драки. Когда ты проколол язык, то сказал, что никогда не будешь целоваться с девочкой с брекетами на зубах, потому что боишься зацепиться. Том тебя засмеял, поэтому ты больше не повторял этой фразы. Когда тебе было шестнадцать, какая-то девочка попросила тебя научить ее краситься. И ты дал ей два урока, которых до сих пор стыдишься.
Билл покраснел: краска залили лоб, щеки, уши и даже шею. Все, что перечислил Густав, знал только Том и никто больше, потому что этих фактов Билл очень стыдился. Брат не мог рассказать их кому-то, он скорее раскрыл бы свои собственные секреты. Каулитц закрыл лицо руками и застонал, потому что вот сейчас стало действительно больно. Если Густав знает об этом, значит Том… Билл не мог поверить.
- Что он еще тебе рассказал? Он рассказал тебе, как в седьмом классе мои одноклассники бросили в грязь мамино кольцо? Мне пришлось целый час возиться, чтоб найти его. А про мой первый секс? Или, может…
- Стой-стой. – Густав схватил Билла за руки и развел их в стороны, чтобы посмотреть ему в лицо. – Прости, я совсем не так начал. Посмотри на меня. Скажи, что ты видишь. Смотри внимательно.
Но Каулитц был так расстроен, что не услышал его. Тогда Густав взял парня руками за лицо и приблизил к своему, заставляя Билла смотреть.
- Ты видишь то, что я хочу тебе показать?
Каулитц попытался вглядеться, хоть и не понимал, что от него требуют, однако у него мысли были о Томе и только о Томе, поэтому и в сидящем напротив него человеке, он тоже вскоре начал видеть черты брата. Билл закрыл глаза. Он чувствовал себя глупо, но перед ним его друг и он хочет сказать что-то о Томе. Это важно, и Густав бы не стал издеваться над ним или шутить таким образом. Каулитц опять посмотрел на друга. Странно, но черты Тома не стерлись, казалось, что они проступили еще четче. Выражение лица. То, как искривлены губы и чуть прищурены глаза – все это наводило на совершенно безумные мысли. Определенно, фантастики нужно смотреть на порядок меньше.
- Что? О чем ты сейчас подумал? – вдруг спросил Густав. Билл вздрогнул и не верящим взглядом посмотрел на него. Этого просто не могло быть. Только Том… Бред. – Билл, это невероятно, я понимаю, но это правда. Я – это не я. Я не Густав.
- Бред, - озвучил свою мысль Билл, но как-то неуверенно. Доказательств было слишком много. Весь этот день был доказательством. Но… но тогда как минимум одна деталь никак не укладывалась в картину. – Это бред, и ты это понимаешь. Я не знаю, что вы там с Томом задумали. И мне, конечно, неприятно, что Том тебе рассказал то, что рассказал, но вы придумали полный бред. Ты хорошо сыграл и даже перенял у Тома пару приёмчиков, осталось только выяснить зачем.
Каулитц вывернулся из рук своего друга и сурово на него посмотрел. Он ждал, когда Густав заговорит, и тот заговорил… Билла почти сразу же бросило в холодный пот. Том начал с шести лет. С этого момента его воспоминания были более или менее четкими. Он не просто выкладывал факты из их жизни. Он говорил про свои чувства в тот или иной период времени. Про развод родителей, про маминых мужчин после него, про Гордона. Как ему было больно и обидно тогда. Про школу, про друзей, про ссоры и предательства. Даже ради самой масштабной и удачной шутки никто не расскажет столько даже своему другу. Ни один друг не сможет передать чужую боль и радость, как бы близко к сердцу он ее не принял.
- Стоп, стоп, стоп. Стоп! – закричал Билл. Он кинулся Густаву… нет, Тому на шею. – Это невероятно. Это просто невероятно. Я не могу поверить. То есть я верю, но… блин. Это фантастика. Но как? И зачем?
Билл внимательно посмотрел на брата, теперь уже безошибочно находя его черты на чужом лице. Как бы это не было невероятно, это все-таки было.
- Я не знаю, - улыбнулся псевдо-Густав. – Просто сегодня утром проснулся и обнаружил, что я такой. Я был в шоке, кинулся к себе, а там Густав в моем теле. Мы все утро пытались найти решение, но ничего не приходило в голову. Решили никому не говорить. Но я понял, что ты почувствуешь, что со мной что-то не то, и я запретил Густаву попадаться тебе на глаза. Прости, я не думал, что это сделает тебе больно. Мы не знали, что это так обернется. – У Тома сделался виноватый и грустный вид. Билл его, конечно же, тут же простил. Вот прям на месте и без всяких оговорок.
- Ничего. Главное, что все стало ясно. Точнее ничего не ясно, но… Я запутался. – Каулитц-младший немного обеспокоенно покусал губы. Ему не давал покоя один вопрос. – Том, ты же понимаешь, что я у тебя хочу спросить?
Тот тяжело вздохнул и кивнул.
- К ЭТОМУ Густав не имеет никакого отношения. Это мое, личное.
Билл отстранился и даже немного отполз на кровати. Брат кинул на него тяжелый взгляд.
- П-п-постой. То есть как? То есть ты…
- Я люблю тебя. И все. Как – это уже мои проблемы. Любовь – она и есть любовь, с какой стороны ни посмотри.
- Да, я понимаю, - растерянно произнес Билл. Братья помолчали немного. Каждый думал о своем, они были растеряны и сбиты с толку.
- Надо, кхм, Густаву сказать, - минуту спустя сказал Том брату. Тот хихикнул. Забавно было смотреть на якобы Густава, говорящего такое. Все-таки ситуация никак не укладывалась у парня в голове. Том взял мобильник и набрал СМС. Их друг появился в номере буквально через полминуты. Билл вздрогнул. Было странно смотреть на Тома и понимать, что это не он. Походка другая, взгляд другой. Да как он раньше-то не заметил?
- Билл, э-э-э, Том написал, что он все тебе рассказал, - неуверенно произнес Густав-в-Томе. Билл кивнул. – Ты прости за…
Каулитц-младший нетерпеливо махнул рукой.
- Ничего. Ерунда. Я все понимаю. Садись, нам надо обсудить ситуацию и понять, что делать дальше.
Они обсудили, но ситуация была явно не из тех, которые можно решить так просто.
- Надо понять причины. Знаете, даже в фильмах про такое всегда есть причина. Какая она у нас? – спрашивал Билл, но в ответ каждый раз встречал лишь гробовое молчание. Только один раз Том пошутил, что Густав просто хотел побыть в его теле и покадрить девчонок, за что получил от друга увесистый подзатыльник. Так они ни на чем и не сошлись. Билл и Том отправились в номер к последнему, оставив Густава в своей комнате.
- Жрать хочу, - заявил Том, стоило только им закрыть дверь за собой.
- Давай закажем, - пожал плечами Билл. Мысленно он все еще пытался найти выход из ситуации. Его брат заметил это. Он втолкнул парня в свой номер и сказал:
- Не грузись. Мы что-нибудь придумаем.
- Как это «не грузись»?! – взорвался Билл. – Мне кажется, что тебя вообще все устраивает! Сидел там, шутки шутил.
- Ну да, ты прав, мне, конечно, безумно нравится находиться в чужом теле! Это просто моя голубая, блядь, мечта. Охуеть как классно! – парировал Том.
- А вдруг! Может, это не Густав хотел девчонок клеить, а ты… - Билл вдруг замолк. Том прищурился.
- Ну, договаривай.
- Я…
- Давай-давай.
- … а ты – меня, - почти с вызовом закончил предложение Билл. Он понимал, вообще-то, что малость переборщил, и ждал реакции брата почти со страхом, но тот вдруг усмехнулся. Потом, немного подумав, сел в кресло в расслабленной позе.
- А что если я скажу, что ты прав?
- Что? – ошарашено переспросил Билл и от неожиданности сел прямо на пол.
- То, - огрызнулся его брат. – Вчера. Просто подумал. Эта была одна мысль, понимаешь? Ты там с Густавом был. Разговаривал. Ты смеялся, наклонялся к нему. И я подумал, что если бы я не был твоим братом… например, Густавом. Но это была всего лишь одна мысль! Глупо, я понимаю. Да я б всерьез никогда бы! – Том прикрыл глаза и откинулся на спинке. Он услышал, как Билл поднялся на ноги, подошел к нему и присел рядом.
- Томми…
- Не говори ничего. Я понимаю, каким был идиотом.
- Это была одна мысль.
- Вообще-то это была не совсем одна мысль, - усмехнулся Том. – Но неважно. Я просто понял сегодня одну вещь: это желание как огромный шаг назад. Ближе, чем я есть, я никогда не стану. Даже если буду кем-то другим.
- Ты прав, - сказал Билл. Том открыл глаза и посмотрел на брата. – Ближе, чем ты есть сейчас, ты не станешь. Потому что ближе уже, мне кажется, не куда. Мы вросли друг в друга, как сиамские близнецы, и нам не разорваться. – Каулитц-младший сел на подлокотник кресла и заглянул старшему брату в глаза. – Я люблю тебя.
- Я тоже, - прошептал Том. – Просто иногда я хочу немного иного. Ни большего, ни меньшего. Просто другого. Понимаешь?
- Нет. Объясни мне. – Голос Билла стал вкрадчивым и искушающим. Том сглотнул.
- Билл, не надо. Мне… Я… - Взгляд брата гипнотизировал его и искушал. Лицо его было близко. Оно было таким знакомым, родным, без всякой наносной шелухи. Такой Билл был только его.
- Объясни мне, - повторил тот. Том резко вдохнул воздух через нос, а потом резко притянул брата к себе рукой и впился в губы. Сначала немного грубовато от слишком сильных эмоций, потом ласково и нежно. Нижнюю губу обхватил своими губами, погладил языком. Потом провел им по верхней губе. Затем скользнул в рот. Билл сильнее подался вперед, почти садясь брату на колени. Вдруг голова Тома закружилась, он ухнул куда-то вниз, теплое тело исчезло из его объятий. Парень запаниковал и открыл глаза.
Номер Густава. Том оглядел свое тело, а потом резко рванул к себе. Взгляду его предстала занимательная картина: его друг и его брат находились на противоположных концах номера и смущенно смотрели друг на друга. Оба были красные.
- Я, пожалуй, пойду, - буркнул Густав и вылетел из комнаты. Только его и видели.
- Это ты, Том? – неуверенно спросил Билл и подошел поближе к брату.
- Я. – Парни обнялись. Билл облегченно выдохнул в объятьях Тома. Он был немного смущен. И ситуацией, и признанием Тома, и тем, что он очутился у Густава на коленях. Но он верил, что все будет хорошо. Потому что чудо, на самом деле, случилось не сегодня. А в тот день, когда они родились. С разницей в десять минут.
- Том?
- Ммм?
- Концовка получилась смазанная. Объясни еще раз.
Автор: Darochka aka Tokiiskaya Nesmeyana
Бета: Lili BlauKatz
Пары: Том/Билл, Густав/Билл(?)
Рейтинг: PG-13
Категория / Жанры: Slash / Romance
Статус / Размер: закончен / расширенное мини
Дисклаймер: выгоды не извлекаю, имена героев принадлежат им самим.
Предупреждение: Некоторое AU, немного мата. Совсем чуть-чуть. От переизбытка чувств.
Саммари: День начался как-то не так, как надо. А ведь это был совершенно обычный день!
От автора: ООС в фанфикшене – это персонаж вне характера. То есть, когда герой в фанфике не похож на своего реального прототипа или прототипа в каноне. Имя то же, тело то же, а вот внутри абсолютно разные.
читать дальшеГлава № 1
День, с которого началась наша история, с точки зрения большинства людей, был абсолютно обычный. В такие дни чудеса не случаются – они ждут, когда наступят особенные времена, чтобы все вокруг предшествовало самому настоящему чуду. Поэтому волшебство можно часто увидеть в Рождество или в Сочельник, на Новый год или, в крайнем случае, на Хэллоуин, но никак не в обычный январский день.
За окном шел снег. Белые пушистые снежинки мягко опускались на землю, складываясь в величественные сугробы, оседали на деревьях и крышах зданий. Иней расписывал окна домов причудливыми рисунками и узорами. От белизны, царящей вокруг, слепило глаза. Пели птицы, перебивая друг друга, желая создать самую красивую и удачную мелодию. Воздух был свежим и морозным. Холодный ветер забирался под шапки и воротники прохожих, заставляя их ежиться и спешить домой в тепло, к уютному мягкому креслу у камина, горячему глинтвейну и теплым тапочкам.
Да, день был абсолютно обычный.
Билл проснулся, по его мнению, очень рано: часа в четыре дня. Вчера у группы Токио Отель был очередной изматывающий концерт, поэтому сегодня менеджмент в лице Дэвида Йоста разрешил ребятам немного отдохнуть, расслабиться и приготовиться к предстоящему перелету в другую страну. Именно поэтому солист группы позволил себе поваляться в постели почти до вечера. Парень потянулся, зевнул, потом резво вскочил с кровати, отчего немного закружилась голова, затем он нацепил джинсы и потопал в номер к брату, забыв даже умыться. Однако, когда Билл постучался к Тому, тот не отозвался. Парень нахмурился и прижался ухом к двери – было тихо. Но Билл мог поклясться, что только что, ровно перед тем, как постучаться, он слышал в номере брата какую-то возню. Билл постучался еще раз – тот же результат. Он постоял еще немного возле двери, почесал в затылке, а потом, нарочито топая, направился в сторону своего номера. Однако к себе Билл не собирался. Дойдя до своей комнаты, он открыл дверь, хлопнул ею, а потом на цыпочках вернулся к номеру Тома. Сначала было все так же тихо, но буквально через полминуты из-за двери послышались голоса. Слов не разобрать, но было понятно, что разговаривали двое. Душа Билла до краев наполнилась возмущением. Он, значит, не умывшись, не расчесавшись и толком не одевшись, спешил в номер к любимому брату пожелать доброго утра, а он там с кем-то заперся и открывать не желает? Билл сначала хотел постучать еще раз и потребовать ответа, но почти сразу передумал и сочинил гениальный план. То есть это и не план вовсе был, а просто идея, но никак не менее гениальная. Он решил завернуть за угол, затаиться и дождаться того, кто там с его братом свои дела обсуждает. Должны же они когда-то закончить? Недостатки своего плана Билл выявил минут через десять. Ему было скучно наблюдать за дверью, и еще он очень хотел в туалет и был голоден. Вдобавок он не очень хорошо выглядел, совсем не по-звездному, а по коридору в любой момент могли пройти люди. Еще через пять минут Билл решил придумать другой план. Однако в тот момент, когда он совсем уже вышел из своего укрытия, замок на двери номера Тома щелкнул. Каулитц нырнул обратно за угол и осторожно выглянул. Какого же было его удивление, когда из комнаты его брата, осторожничая и оглядываясь, вышел ни кто иной, как Густав Шефер. Друг и согруппник близнецов и просто хороший человек. Билл недоуменно посмотрел на Густава, не понимая, что, собственно, происходит. Тот тем временем убедился, что в коридоре никого нет, достал ключи из кармана, быстро прошел до своего номера, который находился напротив Томовского, и начал открывать дверь. А у Билла созрел еще один план, к реализации которого он тут же и приступил: подбежав к другу и согруппнику, он схватил того за шкирку и толкнул в открывшийся уже номер.
- Что за… Билл? – с удивлением спросил Густав у вошедшего в его номер парня.
- А ты кого ожидал увидеть?
- Что происходит?
- Это я хотел у тебя спросить. Что ты делал в номере моего брата? И почему вы не открывали мне дверь, когда я стучался?
- А ты стучался? – как-то испуганно спросил Густав. Билл нахмурился.
- Стучался.
- Мы, наверно, не слышали. У нас наушники в ушах были.
- Да? – Билл растерялся. Отчего-то этот простой ответ никак не приходил в его голову. И правда, Том мог быть в душе или слушать музыку, пока его брату мерещились зловещие планы. – А почему тогда ты так опасливо оглядывался, когда выходил из номера Тома?
- Ну-у-у, просто меня однажды одна фанатка в таком вот коридорчике поджидала. Она сняла номер в той же гостинице, в которой мы поселились, специально, чтобы со мной встретиться, вот теперь я боюсь в коридор выходить.
- Какая изобретательная и настырная фанатка, - фыркнул Билл. Густав самодовольно усмехнулся, а потом, будто опомнившись, нахмурился. Каулитц подумал, что знает друга не так хорошо, как предполагает. – Густав, дай мне, пожалуйста, свой телефон. Я позвоню Тому.
- А почему мой? – уныло поинтересовался Шефер.
- Я свой в номере оставил. Ну, ты же мне дашь позвонить? – Каулитц умильно захлопал глазами. Густав нахмурился еще больше. Билл требовательно протянул руку ладонью вверх и слегка потряс ей, намекая, что он ждет. Шефер тяжело вздохнул, достал из кармана телефон и отдал его своему другу. Тот проворно набрал номер брата и стал ждать. Том ответил почти сразу.
- Том, я стою возле твоего номера, открой мне, - с ноткой угрозы произнес Билл.
- Э-э-э. Билл? А ты как… то есть это номер телефона не твой.
- Да, не мой. Так ты откроешь?
- Слушай, я сейчас не могу, - заюлил Том. – Давай потом, а? Я сейчас занят и вообще…
- Том, - прорычал Билл, уже не сдерживаясь. Густав, стоящий рядом, невольно поежился.
- Прости, я, правда, не могу. – Связь прервалась. Молодой человек недоуменно посмотрел на телефон у себя в руке, потом набрал номер еще раз. Том не взял трубку.
- Что, черт возьми, происходит? – начиная злиться, спросил Каулитц у Густава. – Говори. Я знаю, что ты знаешь.
- Я ничего не знаю, - нервно произнес Шефер, оглядываясь, будто хотел найти место, куда можно спрятаться.
- Знаешь. – Билл начал угрожающе наступать на друга. – Ты последним виделся с Томом, а теперь он не хочет со мной говорить. Ты должен сказать мне, в чем дело.
- Я сам ничего не понимаю, - быстро произнес Густав. - Мы немного музыку послушали. Том там какие-то новые миксы сочинил, а потом я ушел. О ваших проблемах я ничего не знаю.
- У нас не было проблем. Вы оба сегодня утром какие-то странные. И пока я не выясню в чем дело, я не успокоюсь, - категорично заявил Билл другу. Тот насупился.
- Мне нечего тебе сказать.
- Хорошо, - вдруг сказал Каулитц. – Я не уйду, пока Том не выйдет из своего номера, или пока ты мне чего-нибудь не расскажешь. Буду сидеть у тебя. Сейчас только в туалет схожу. А ты, Густав, закажи лучше чего-нибудь поесть. Умираю с голоду. – С этими словами Билл развернулся и направился в сторону ванной. Густав ошарашено посмотрел ему вслед.
Глава№ 2
Вот уже три часа Билл сидел в номере своего друга Густава и смотрел телевизор на небольшой громкости, чтобы не пропустить момент, когда щелкнет замок в номере брата, и тот выйдет в коридор. Но Том, как привязанный, сидел в своей комнате и, похоже, выходить не собирался вообще. Билл был расстроен. Он не знал, что происходит, и почему его брат не хочет с ним говорить. Ведь был обычный день, накануне они с Томом не ссорились, а перед сном очень даже тепло попрощались. Правда, брат был немного… странный. Задумчивый и слегка печальный. Билл не обратил внимания, потому что со всеми ими иногда такое происходило – вдруг наваливалась тоска, от которой хотелось выть по-волчьи. Каждый из них переживал ее поодиночке. Иногда Билл приходил к Тому, тот гладил его по голове и шептал что-то ласковое и теплое. Грех было грустить, когда у тебя такой брат. И Биллу становилось легче, хотелось улыбаться и ни о чем не думать, ведь у него есть тот, кто о нем заботится, кто его любит и никогда-никогда не бросит и не предаст. Но что же происходит сейчас? Билл перевел взгляд с телеэкрана на Густава. Тот отстраненно смотрел в потолок и, казалось, отключился от окружающего мира. Густав и Том о чем-то разговаривали, пока Билл спал, и были совсем не рады, когда он их потревожил. То, что Шефер действительно что-то знает, было очевидно. Он нервничал все время, пока Билл был в его номере. И что-то не позволяло ему просто взять своего зарвавшегося друга за шкирку и вышвырнуть из своей комнаты, что вообще-то было вполне в духе Густава.
- Ну, что тебе? – несчастным голосом спросил Шефер, поворачиваясь к Биллу. Тот вздрогнул.
- Ты знал, что я на тебя смотрю?
- Конечно, ты у меня в затылке сейчас дырку прожжешь.
- Прости. Раньше только Том так чутко реагировал.
Густав хмыкнул.
- Ты долго еще будешь торчать в моем номере?
- Я сказал сколько. – Билл задрал подбородок. Шефер тяжело вздохнул и встал с кровати.
- Пойдем, попробуем еще раз постучаться. Может, сейчас откроет.
Билл радостно вскочил с кресла и засеменил к двери. Густав вышел вслед за ним, подошел к номеру Тома и постучал.
- Том, это я, ГУСТАВ. – Тишина. – Том, открой, пожалуйста. – Тот же результат. Густав повернулся к Биллу и пожал плечами. Но тот не смотрел на друга. Он уперся взглядом в закрытую дверь и кусал губы. Вид у него был крайне несчастный.
- Том, Томчик, открой, пожалуйста. Я волнуюсь. Тооом, давай поговорим. Том. Что случилось? Что я сделал не так, Том? – в голосе Билла прозвучали жалобные нотки. Густав отвернулся и сжал руки в кулак, будто ему было больно это слышать. – Ты слышишь меня? ТОМ! Твою мать, пожалуйста, Том! – Каулитц бухнул о дверь кулаком, но она так и осталась закрытой. Из номера не доносилось ни звука.
- Может, он вышел, а мы не заметили? – мягко предположил Густав, кладя Биллу руку на плечо. Тот не заметил этого жеста, он уперся лбом в деревянную преграду между ним и братом и тяжело дышал.
- Что здесь происходит? – раздался голос у парней за спиной. Они обернулись и увидели своего менеджера и продюсера Дэвида Йоста. Билл бросился к нему.
- Дэвид, помоги мне. Том в своем номере и не открывает дверь. Что-то случилось.
- Ты уверен, что он в номере? – спросил Йост, нахмурившись.
- Да, он в номере, - с уверенность сказал Билл и умоляюще посмотрел на Дэвида. Тот не часто видел на лице младшего из близнецов такое выражение. Обычно тот либо требовал, либо истерил, либо угрожал, но никак не умолял.
- Хорошо, только… - Йост подошел к злосчастному номеру и постучал. – Том, открой дверь. Это Дэвид. Открой, или я достану запасной ключ и все равно отопру ее.
Дверь почти сразу же распахнулась. На пороге стоял хмурый Том со скрещенными на груди руками.
- Что разорались? Я спал.
- Том, я просто… ты не открывал, и я разволновался, - растерянно начал Билл, но потом поджал губы. – Ты должен был открыть, Том!
- Ничего я не должен был, - хмуро ответил тот брату. – У нас сегодня единственный выходной. Могу я отоспаться, наконец? Какого черта я должен был тебе открыть, если я сказал тебе, что занят? Или ты с первого раза не понимаешь? Может, ты немецкий не андестенд, и тебе по-английски сказать? Гоу хом, Билл, ай эм бизи! – И захлопнул дверь прямо перед носом ошалевших от грубости слушателей. Некоторое время все молчали. Дэвид посмотрел на Билла и еле удержал себя от вздоха. Каулитц выглядел плохо: лицо было застывшее, а из глаз будто выкачали весь свет.
- Билл, может, я не знаю, воды принести? – забеспокоился Йост. – Ты…
- Не надо, - тихо попросил Густав и покровительственно положил руки Биллу на плечи. – Я сам. Не беспокойся. – Он повел друга к себе в номер. Дэвид какое-то время постоял в коридоре, а потом пошел к себе, надеясь, что у парней все будет в порядке.
* * *
- Со мной все в порядке, - вяло сказал Билл на отчаянные попытки друга уложить его на кровать.
- Конечно, все окей. Кто спорит-то? – усмехнулся Шефер. – Ты только ляг и не шатайся по комнате.
- Я просто никак не пойму, что случилось. Просто ничего не могу понять. Не мог же Том рааааз и… начать себя так вести. Он не мог так… - Билл вдруг замолчал и начал кусать губы.
- Что? Сделать тебе больно? – спросил Густав. Каулитц вскинул голову.
- Какой ты сегодня проницательный.
- Я всегда такой, - усмехнулся Шефер.
- Извини. Иногда мне кажется, что я занят только Томом. Том. Том. Том. Постоянно только он в голове. Куда уж там девушки влезут, если даже друзья… все в сюрпризах. Интересно, что я такого о Георге не знаю, а? – Билл хохотнул. – Черт. Не верю я, что все нормально, а Том вдруг стал таким… чужим. Я его не чувствую, представляешь? Все эти годы чувствовал, как свою левую руку, а сейчас как отрезало. Только фантомная боль и осталась.
- Ты так его любишь? – вдруг спросил Густав тихим голосом.
- Да, - так же тихо признался Билл. Шефер лег на кровать и протянул к нему руки, приглашая. Каулитц лег рядом с ним и обнял, как обнимают большую плюшевую игрушку, и уткнулся носом другу в шею. – Ты такой теплый.
- Ну да, вроде живой, - усмехнулся Густав.
- Я не об этом. Внутри теплый. Как Том. – Билл задрал голову, чтобы посмотреть на друга, и легонько и немного грустно улыбнулся. Густав долго смотрел ему в глаза, а потом стал склоняться. Все ниже и ниже. Билл с недоумением ждал, что будет дальше. Дошло до него только тогда, когда друг легко коснулся его губ своими. Еще не в поцелуе, но где-то близко. Каулитц испуганно отпрянул.
- Густав, ты… что…
- Прости, - Шефер выпустил Билла из объятий и отодвинулся. – Я просто… забудь.
- Хорошо, - подозрительно легко согласился Каулитц и отвернулся от друга. Тот нахмурился.
- Правда, забудешь?
- Ты же сказал забыть, - хмыкнул Билл.
- Ну уж нет! И часто с тобой такое происходит, что ты так просто забываешь? – возмущенно спросил Густав, поворачивая Каулитца к себе.
- С ума сошел? – нахмурился Билл.
- Прости. – Шефер опустил голову. – Я не то несу.
- И давно? – Густав сразу понял, о чем его спрашивают. Он замялся, но Билл ждал ответа, не торопя.
- Я … блин. Очень. Мне кажется, что всю жизнь.
- Я не знаю, что сказать, Густав. Я не… Я, и правду, многого не замечал вокруг себя.
- Ага.
- Густи.
- Что?
- Ты не обижаешься? – осторожно спросил Билл, заглядывая другу в глаза. Он боялся увидеть там отчуждения, вызванное отказом.
- Нет, не обижаюсь. Ты любишь своего брата.
- Густав, ё-моё! Не в этом же смысле! – возмутился Билл.
- Совсем нет? – У Шеффера вдруг появилась на лице плотоядная улыбка.
- Конечно. Он же мой брат! Блин, я не могу обсуждать с тобой такое вопросы. Особенно теперь.
Густав нахмурился.
- Мои чувства что-то изменили между нами?
- Нет, - тут же испуганно заверил его Билл.
- Вот и хорошо. Тогда ты можешь обсудить со мной этот вопрос. Мы остановились на том, что ты любишь своего брата, но никак не можешь ему в этом признаться.
Каулитц зарычал, схватил подушку и начал бить ею друга по голове, плечам и животу – куда попадется. Тот смеялся и отбрыкивался. Минут через пять они прекратили шуточную драку. Билл повалился на спину рядом с Густавом, но потом перевернулся на бок и посмотрел на друга.
- Я мог бы, если хочешь. – Тот вдруг недоуменно и часто-часто заморгал. - Что?
- Линзы мешают. Непривычно.
- Ну так как? – вернулся к теме Билл.
- Лучше не надо. Так только хуже потом будет.
- Прости.
- Тебе не за что извиняться, - отрезал Густав. – Ты не виноват, что я чувствую, а ты нет. Ты любишь Тома.
- Я люблю Тома, - повторил Билл, - а он меня нет.
- Не говори так.
Каулитц вздохнул.
- Он любит тебя. Очень любит. Больше жизни, - уверенным тоном заявил Шефер. – Не смей сомневаться.
Билл уткнулся лбом Густаву в плечо.
- Спасибо тебе. Ты настоящий друг. А Том… я так боюсь… Может, он прочитал что-то в газетах не то? Он не верит, конечно, всему этому, но у каждого могут сдать нервы. Или…
- Не гадай. Я все расскажу. Нет смысла уже скрывать, - решительно сказал Густав. Билл вскинул голову. – Сядь.
Каулитц послушался и сел по-турецки рядом с другом. Вид у того был очень и очень серьезный.
- Только ты должен мне верить. Безоговорочно. Верить всему, что я тебе скажу, даже если это покажется невероятным. Обещаешь?
- Обещаю, - торжественно сказал Билл, прикидывая, что еще столько же невероятное, как весь сегодняшний день, могло случиться. Однако правда превзошла все его ожидания.
Глава № 3
- Я не знаю даже, с чего следует начать. В общем… Билл, помнишь, когда нам… то есть тебе было восемь лет, ты подрался с Томом из-за того, что тот решил отрастить волосы. Вы потом никогда никому об этом не рассказывали, даже маме, когда она вас спросила причину драки. Когда ты проколол язык, то сказал, что никогда не будешь целоваться с девочкой с брекетами на зубах, потому что боишься зацепиться. Том тебя засмеял, поэтому ты больше не повторял этой фразы. Когда тебе было шестнадцать, какая-то девочка попросила тебя научить ее краситься. И ты дал ей два урока, которых до сих пор стыдишься.
Билл покраснел: краска залили лоб, щеки, уши и даже шею. Все, что перечислил Густав, знал только Том и никто больше, потому что этих фактов Билл очень стыдился. Брат не мог рассказать их кому-то, он скорее раскрыл бы свои собственные секреты. Каулитц закрыл лицо руками и застонал, потому что вот сейчас стало действительно больно. Если Густав знает об этом, значит Том… Билл не мог поверить.
- Что он еще тебе рассказал? Он рассказал тебе, как в седьмом классе мои одноклассники бросили в грязь мамино кольцо? Мне пришлось целый час возиться, чтоб найти его. А про мой первый секс? Или, может…
- Стой-стой. – Густав схватил Билла за руки и развел их в стороны, чтобы посмотреть ему в лицо. – Прости, я совсем не так начал. Посмотри на меня. Скажи, что ты видишь. Смотри внимательно.
Но Каулитц был так расстроен, что не услышал его. Тогда Густав взял парня руками за лицо и приблизил к своему, заставляя Билла смотреть.
- Ты видишь то, что я хочу тебе показать?
Каулитц попытался вглядеться, хоть и не понимал, что от него требуют, однако у него мысли были о Томе и только о Томе, поэтому и в сидящем напротив него человеке, он тоже вскоре начал видеть черты брата. Билл закрыл глаза. Он чувствовал себя глупо, но перед ним его друг и он хочет сказать что-то о Томе. Это важно, и Густав бы не стал издеваться над ним или шутить таким образом. Каулитц опять посмотрел на друга. Странно, но черты Тома не стерлись, казалось, что они проступили еще четче. Выражение лица. То, как искривлены губы и чуть прищурены глаза – все это наводило на совершенно безумные мысли. Определенно, фантастики нужно смотреть на порядок меньше.
- Что? О чем ты сейчас подумал? – вдруг спросил Густав. Билл вздрогнул и не верящим взглядом посмотрел на него. Этого просто не могло быть. Только Том… Бред. – Билл, это невероятно, я понимаю, но это правда. Я – это не я. Я не Густав.
- Бред, - озвучил свою мысль Билл, но как-то неуверенно. Доказательств было слишком много. Весь этот день был доказательством. Но… но тогда как минимум одна деталь никак не укладывалась в картину. – Это бред, и ты это понимаешь. Я не знаю, что вы там с Томом задумали. И мне, конечно, неприятно, что Том тебе рассказал то, что рассказал, но вы придумали полный бред. Ты хорошо сыграл и даже перенял у Тома пару приёмчиков, осталось только выяснить зачем.
Каулитц вывернулся из рук своего друга и сурово на него посмотрел. Он ждал, когда Густав заговорит, и тот заговорил… Билла почти сразу же бросило в холодный пот. Том начал с шести лет. С этого момента его воспоминания были более или менее четкими. Он не просто выкладывал факты из их жизни. Он говорил про свои чувства в тот или иной период времени. Про развод родителей, про маминых мужчин после него, про Гордона. Как ему было больно и обидно тогда. Про школу, про друзей, про ссоры и предательства. Даже ради самой масштабной и удачной шутки никто не расскажет столько даже своему другу. Ни один друг не сможет передать чужую боль и радость, как бы близко к сердцу он ее не принял.
- Стоп, стоп, стоп. Стоп! – закричал Билл. Он кинулся Густаву… нет, Тому на шею. – Это невероятно. Это просто невероятно. Я не могу поверить. То есть я верю, но… блин. Это фантастика. Но как? И зачем?
Билл внимательно посмотрел на брата, теперь уже безошибочно находя его черты на чужом лице. Как бы это не было невероятно, это все-таки было.
- Я не знаю, - улыбнулся псевдо-Густав. – Просто сегодня утром проснулся и обнаружил, что я такой. Я был в шоке, кинулся к себе, а там Густав в моем теле. Мы все утро пытались найти решение, но ничего не приходило в голову. Решили никому не говорить. Но я понял, что ты почувствуешь, что со мной что-то не то, и я запретил Густаву попадаться тебе на глаза. Прости, я не думал, что это сделает тебе больно. Мы не знали, что это так обернется. – У Тома сделался виноватый и грустный вид. Билл его, конечно же, тут же простил. Вот прям на месте и без всяких оговорок.
- Ничего. Главное, что все стало ясно. Точнее ничего не ясно, но… Я запутался. – Каулитц-младший немного обеспокоенно покусал губы. Ему не давал покоя один вопрос. – Том, ты же понимаешь, что я у тебя хочу спросить?
Тот тяжело вздохнул и кивнул.
- К ЭТОМУ Густав не имеет никакого отношения. Это мое, личное.
Билл отстранился и даже немного отполз на кровати. Брат кинул на него тяжелый взгляд.
- П-п-постой. То есть как? То есть ты…
- Я люблю тебя. И все. Как – это уже мои проблемы. Любовь – она и есть любовь, с какой стороны ни посмотри.
- Да, я понимаю, - растерянно произнес Билл. Братья помолчали немного. Каждый думал о своем, они были растеряны и сбиты с толку.
- Надо, кхм, Густаву сказать, - минуту спустя сказал Том брату. Тот хихикнул. Забавно было смотреть на якобы Густава, говорящего такое. Все-таки ситуация никак не укладывалась у парня в голове. Том взял мобильник и набрал СМС. Их друг появился в номере буквально через полминуты. Билл вздрогнул. Было странно смотреть на Тома и понимать, что это не он. Походка другая, взгляд другой. Да как он раньше-то не заметил?
- Билл, э-э-э, Том написал, что он все тебе рассказал, - неуверенно произнес Густав-в-Томе. Билл кивнул. – Ты прости за…
Каулитц-младший нетерпеливо махнул рукой.
- Ничего. Ерунда. Я все понимаю. Садись, нам надо обсудить ситуацию и понять, что делать дальше.
Они обсудили, но ситуация была явно не из тех, которые можно решить так просто.
- Надо понять причины. Знаете, даже в фильмах про такое всегда есть причина. Какая она у нас? – спрашивал Билл, но в ответ каждый раз встречал лишь гробовое молчание. Только один раз Том пошутил, что Густав просто хотел побыть в его теле и покадрить девчонок, за что получил от друга увесистый подзатыльник. Так они ни на чем и не сошлись. Билл и Том отправились в номер к последнему, оставив Густава в своей комнате.
- Жрать хочу, - заявил Том, стоило только им закрыть дверь за собой.
- Давай закажем, - пожал плечами Билл. Мысленно он все еще пытался найти выход из ситуации. Его брат заметил это. Он втолкнул парня в свой номер и сказал:
- Не грузись. Мы что-нибудь придумаем.
- Как это «не грузись»?! – взорвался Билл. – Мне кажется, что тебя вообще все устраивает! Сидел там, шутки шутил.
- Ну да, ты прав, мне, конечно, безумно нравится находиться в чужом теле! Это просто моя голубая, блядь, мечта. Охуеть как классно! – парировал Том.
- А вдруг! Может, это не Густав хотел девчонок клеить, а ты… - Билл вдруг замолк. Том прищурился.
- Ну, договаривай.
- Я…
- Давай-давай.
- … а ты – меня, - почти с вызовом закончил предложение Билл. Он понимал, вообще-то, что малость переборщил, и ждал реакции брата почти со страхом, но тот вдруг усмехнулся. Потом, немного подумав, сел в кресло в расслабленной позе.
- А что если я скажу, что ты прав?
- Что? – ошарашено переспросил Билл и от неожиданности сел прямо на пол.
- То, - огрызнулся его брат. – Вчера. Просто подумал. Эта была одна мысль, понимаешь? Ты там с Густавом был. Разговаривал. Ты смеялся, наклонялся к нему. И я подумал, что если бы я не был твоим братом… например, Густавом. Но это была всего лишь одна мысль! Глупо, я понимаю. Да я б всерьез никогда бы! – Том прикрыл глаза и откинулся на спинке. Он услышал, как Билл поднялся на ноги, подошел к нему и присел рядом.
- Томми…
- Не говори ничего. Я понимаю, каким был идиотом.
- Это была одна мысль.
- Вообще-то это была не совсем одна мысль, - усмехнулся Том. – Но неважно. Я просто понял сегодня одну вещь: это желание как огромный шаг назад. Ближе, чем я есть, я никогда не стану. Даже если буду кем-то другим.
- Ты прав, - сказал Билл. Том открыл глаза и посмотрел на брата. – Ближе, чем ты есть сейчас, ты не станешь. Потому что ближе уже, мне кажется, не куда. Мы вросли друг в друга, как сиамские близнецы, и нам не разорваться. – Каулитц-младший сел на подлокотник кресла и заглянул старшему брату в глаза. – Я люблю тебя.
- Я тоже, - прошептал Том. – Просто иногда я хочу немного иного. Ни большего, ни меньшего. Просто другого. Понимаешь?
- Нет. Объясни мне. – Голос Билла стал вкрадчивым и искушающим. Том сглотнул.
- Билл, не надо. Мне… Я… - Взгляд брата гипнотизировал его и искушал. Лицо его было близко. Оно было таким знакомым, родным, без всякой наносной шелухи. Такой Билл был только его.
- Объясни мне, - повторил тот. Том резко вдохнул воздух через нос, а потом резко притянул брата к себе рукой и впился в губы. Сначала немного грубовато от слишком сильных эмоций, потом ласково и нежно. Нижнюю губу обхватил своими губами, погладил языком. Потом провел им по верхней губе. Затем скользнул в рот. Билл сильнее подался вперед, почти садясь брату на колени. Вдруг голова Тома закружилась, он ухнул куда-то вниз, теплое тело исчезло из его объятий. Парень запаниковал и открыл глаза.
Номер Густава. Том оглядел свое тело, а потом резко рванул к себе. Взгляду его предстала занимательная картина: его друг и его брат находились на противоположных концах номера и смущенно смотрели друг на друга. Оба были красные.
- Я, пожалуй, пойду, - буркнул Густав и вылетел из комнаты. Только его и видели.
- Это ты, Том? – неуверенно спросил Билл и подошел поближе к брату.
- Я. – Парни обнялись. Билл облегченно выдохнул в объятьях Тома. Он был немного смущен. И ситуацией, и признанием Тома, и тем, что он очутился у Густава на коленях. Но он верил, что все будет хорошо. Потому что чудо, на самом деле, случилось не сегодня. А в тот день, когда они родились. С разницей в десять минут.
- Том?
- Ммм?
- Концовка получилась смазанная. Объясни еще раз.
@темы: слэш, мое творчество, Tokio Hotel, Том/Билл
-
-
04.04.2009 в 21:45-
-
05.04.2009 в 08:53