Голову с плеч (с)
Название: История одной дружбы
Автор: t_nesmeyana
Бета: Halisa aka NaVi
Персонажи: Джеймс «Баки» Барнс, Стив Роджерс
Категория: слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: R-NC-17 (планируется)
Статус/Размер: в процессе, макси, пока ~34 700 слов
Саммари: Это история Баки: его дружбы, предательства, выбора. Это история сержанта Джеймса Барнса: его жертвы, любви, ревности и смерти. Это история Зимнего солдата: его раскаяния, вины и прощения. Но вообще-то это просто история одной дружбы.
От автора: не меня одну сбило с толку поведение Баки в некоторых моментах в «Первом мстителе», поэтому мне захотелось немного поиграть с его характером. Всегда ли он был преданным и верным другом? Может, история их со Стивом дружбы сложнее, чем кажется? Короче, это всего лишь моя фантазия на тему. Но предупреждаю, Баки вам местами может не понравиться.
Ссылка на закачку всей первой части "Баки"
Ссылка на закачку всей второй части будет позже.
Часть 3, 2015 год
4 600 слов
не бечено, моя бета все еще на ФБ хддд
Сознание вернулось резко. Мгновение назад была тьма, а после в глаза ударил свет. Голова тут же будто взорвалась болью, такой сильной, что дыхание перехватило. Он дернулся, попытался закрыться, но тут же понял, что прикован к тому, на чем лежал. Это разозлило. Ярость затопила его с ног до головы, страх сковал горло.
Нет, только не снова. Пожалуйста, не снова. Больно. Сейчас будет больно. Господи, нет.
Он забился в путах, с силой сжимая зубы. Во рту появился привкус крови. Но неожиданно на его лоб легла ладонь, прижавшая голову к подушке. Она была прохладная и сильная. Он замер под ней, стал дышать ровнее и различил тихий шепот:
– Тихо, тихо. Прости, я не хотел.
Свет тут же приглушился, перестав бить в глаза. Шепот смолк, но ладонь не исчезла, только перестала давить. Лежала спокойно, большим пальцем массируя переносицу. Это было приятно.
Облизнув пересохшие губы, он приподнял неожиданно тяжелые веки и посмотрел туда, где был человек, касавшийся его. Это был мужчина, высокий, сильный, опасный. Знакомый.
– Я знаю тебя, – говорить было тяжело, больно.
– Да, Баки, ты меня знаешь.
– Баки. Это мое имя?
– Верно. Ты помнишь?
Он нахмурился, голова все еще болела, думать было сложно.
– Я помню… так уже было. Я был прикован, как сейчас, – он дернул руками. Одной рукой. Вторая была тяжелая и как будто не родная.
Протез, вспомнил он.
– Это было на войне. Что еще ты помнишь? Знаешь, кто я?
– Ты… я знаю. Ты…
Он зажмурился, пытаясь сосредоточиться.
– Ты человек на мосту. Нет, не то. Я знал тебя раньше, намного раньше.
Картинки, яркие, быстро сменяющиеся, замелькали перед глазами, принося еще большую боль. Он помнил. Так много помнил.
– Ты Стив Роджерс, мой лучший друг, – он распахнул глаза.
– Баки, слава Богу, – Стив придвинулся ближе и погладил его по голове. На лице появилась тень облегчения.
Баки улыбнулся, ощущая, как боль понемногу отпускает. Он помнил.
В больнице было тоскливо. Много охраны, никаких симпатичных медсестричек, решетки на окнах, запертые двери, камеры. Единственное развлечение – телевизор, от которого Баки довольно быстро начало тошнить. Но по крайней мере его отвязали от кровати, хоть и не без скандала, конечно. Баки слышал, как Стив спорил с кем-то в коридоре. Даже выдвигал ультиматумы. Они подействовали, Баки расковали, но протез закоротили так, что он двигался с задержкой и с большим трудом. Баки это особо не мешало, здесь, в палате, он мог обходиться и одной рукой.
Стив приходил каждый день, сидел по несколько часов, они разговаривали. В основном о прошлом: том, что было до войны. Баки это помогало вспомнить, к тому же это были единственные безопасные для них темы разговора. После Стива приходили агенты ЩИТа и психологи. Вот их интересовали уже более поздние воспоминания Баки. Тот уже знал, что память вернулась к нему не сама. ЩИТ нашел машину, с помощью которой ГИДРА «обнуляла» Зимнего солдата, и перепрограммировал ее. Стив был против ее использования, надеялся, что воспоминания вернутся к Баки сами, но на это нужно было время, а ЩИТ не захотел ждать. Уже после, когда память к Баки вернулась, директор Коулсон пришел к нему, чтобы поговорить. Он сказал, что и сам был не в восторге от применения технологии ГИДРЫ, однако воспоминания Зимнего солдата могли бы помочь им бороться с остатками организации.
– Мистер Барнс, вы должны знать, что я безмерно уважаю как капитана Роджерса, так и вас, – сказал тогда Коулсон, до раздражающего невозмутимый, похожий скорее на офисного клерка, чем на агента и даже директора такой организации, как ЩИТ. – Вы не знаете, но ваше имя даже вписано в историю ЩИТа наряду с другими членами Коммандос. Однако вторая сторона вашей… личности, если хотите, тесно связана с нашим главным врагом. И мы были бы глупцами, если бы упустили это из виду.
– А в ЩИТе, я так понимаю, глупцов нет, – криво усмехнулся Баки, хмуро глядя из-под занавесивших глаза волос.
– Мы работаем над этим.
– Что вы хотите знать?
– Все, что знаете вы.
Знал Баки немного, память его все еще оставалась отрывочной, хотя ЩИТ с помощью разных приспособлений стимулировал ее. Стив об этом не знал, думал, что все заканчивается простыми разговорами. Ни Баки, ни тем более ЩИТ не собирались его просвещать. Не то чтобы Баки все это нравилось, почти все, что делал ЩИТ, напоминало о времени, проведенном в ГИДРЕ, однако так он мог хоть как-то помочь.
Впрочем, было лишь вопросом времени то, когда Стив узнает об этом. И он узнал. Это случилось где-то недели через две после посещения Коулсона. В свое обычное время Стив не пришел, поэтому Баки немного нервничал как во время работы прибора по стимуляции памяти, так и во время разговора с психологом. В итоге, к концу сеанса голова болела больше обычного, и Баки впервые за все время выпил предложенные врачом таблетки. Наверное, из-за них он и не сразу заметил, когда Стив вошел в палату. И увидев, сразу понял, что Стив все знает. У него было такое выражение лица… Баки мог снова забыть собственное имя, но не этот полный болезненного разочарования взгляд.
– Я ждал тебя раньше, – заметил Баки, прекращая массировать все еще ноющие виски. У Стива дернулась щека.
– Я рад, что сегодня опоздал. Знаешь, я не удивлен, что ЩИТ скрывал от меня методы твоей… терапии, для них это в порядке вещей. Но ты, Баки, я думал, ты мне доверяешь.
– Я доверяю тебе. Никому, кроме тебя. Но дело тут не в доверии, – Баки вздохнул, отворачиваясь. Он знал, что разговор этот неизбежен, жалел только, что так болит голова и сложно сосредоточится.
– А в чем же? – Стив встал прямо напротив кровати, на которой сидел Баки, и скрестил руки на груди, приготовившись слушать. Вид у него при этом был донельзя упрямый, и объяснять что-то ему такому было почти бесполезно.
– Ты бы это не одобрил, попытался помешать. А когда у тебя бы не получилось, то стал бы винить себя за то, что позволил ЩИТу делать со мной это. Я хотел избежать всего этого.
– Соврав мне?
– Да, – согласился Баки. И добавил, зная, что Стиву едва ли понравятся его слова: – И я не жалею о принятом решении.
Он закрыл глаза, понимая, что Стив, скорее всего, сейчас уйдет. И будет прав. Однако смотреть на это Баки не мог. Трусливо, может быть, но ему было все равно. Однако дверь не хлопнула ни через секунду, ни через десять. Стив наоборот стал приближаться, а после и вовсе сел к Баки на кровать. На ноющие виски легли прохладные пальцы. Баки напрягся. Он все еще плохо реагировал на прикосновения, никак не мог привыкнуть, что не все они причиняли боль.
– Баки, – позвал Стив, заставляя открыть глаза и посмотреть на себя. – Я не буду говорить тебе, что делать, ты в праве сам принимать решения, пусть они и могут мне не понравиться. Я с этим справлюсь. Я просто не хочу, чтобы тебе причиняли боль.
– Боль меня не пугает, Стив. Ни боль, ни даже смерть. Снова все забыть – вот чего я действительно боюсь.
– Я знаю, – Стив притянул деревянного от напряжения Баки к себе и обнял, положив подбородок ему на макушку. – И не позволю, чтобы это опять с тобой случилось, клянусь. Только, пожалуйста, не скрывай от меня ничего.
– Я постараюсь, – пообещал Баки, судорожно обнимая в ответ, вцепившись в него мертвой хваткой. Так, что наверняка делал больно. Стив не возразил ни словом.
Квартира, куда Стив привел Баки, не была той, в которой Зимний солдат выслеживал Фьюри, но мало, чем от нее отличалась. Баки, оглядев обстановку и вид из окна, только головой покачал.
– Ты ничему не учишься.
– Тони поставил датчики движения на соседнюю крышу, – пожал плечами Стив, закрывая входную дверь.
– Тони?
– Энтони Старк, сын Говарда.
– Один из Мстителей, – вспомнил Баки. – Его имя было в твоем досье.
И замер, осознав, что впервые за все время упомянул о своей провалившейся миссии при Стиве.
– Я… не связал его с Говардом, – неловко закончил он. – Ладно, датчики меня немного успокаивают. Так куда я могу это бросить? – Баки повернулся к Стиву и показал сумку, с которой вышел из больницы.
– В этой квартире есть вторая спальня. Пойдем, я покажу тебе.
Стив быстро пересек гостиную и открыл одну из дверей, находящихся сбоку от входа. Баки последовал за ним. Комната была небольшой, светлой и совершенно необжитой, хотя Стив, похоже, пытался придать ей немного уюта, повесив стеллаж с книгами и поставив у кровати высокий старомодный торшер. К счастью, он хотя бы не догадался повесить на окна занавески, обойдясь плотными жалюзи.
Кинув сумку на кровать, Баки только открыл рот, чтобы сказать какие-нибудь слова благодарности, как заметил кое-что, стоящее на прикроватной тумбочке. Это была рамка со старой черно-белой фотографией, выцветшей за годы до коричневого. На карточке были запечатлены два человека. Баки взял рамку в руки, чтобы разглядеть их. Он узнал пару на фотографии сразу, хотя снимок давно потерял четкость, а на знакомых лицах было чуть больше морщин, чем при их с Баки последней встрече. И все же…
Баки дрожащими пальцами погладил холодной стекло, защищающее снимок. Провел по изображению сидящей на стуле матери, чьей осанке позавидовала бы английская королева, по отцу, который с высоко поднятой головой стоял за ее правым плечом, обвел пустое пространство по левую руку от него, где мог бы быть их вернувшийся с войны сын. Сердце заболело, будто его зажали в тиски.
– Эта фотография была сделана в день вручения тебе медали почета, уже после окончания войны, – негромко пояснил Стив.
Только сейчас Баки заметил, что мать держит в руках раскрытую коробочку с медалью на коленях.
– Теперь понятно, почему они выглядят такими… такими… – Баки никак не мог подобрать слово.
– Гордыми? – подсказал Стив. – Они наверняка очень тобой гордились.
– Зря. Я не был героем.
– Для них был. И для многих других, что бы ты о себе ни думал.
Баки не стал ничего отвечать, только протянул фотографию Стиву, стараясь не сильно стискивать хрупкую рамку железными пальцами протеза.
– Убери, пожалуйста.
– Я думал, ты захочешь оставить ее, – растерялся Стив.
– Нет, не хочу. И не рассказывай мне о них пока ничего. Я еще не готов до конца осознать все, что потерял, – покачал головой Баки. Стив бережно забрал рамку, лицо его скривилось, как от боли.
– Господи, Баки, прости.
– Не извиняйся, ты не мог знать. А сейчас, ты не оставишь меня?
Баки отвернулся и подошел к сумке, намереваюсь немедленно ее разобрать.
– Конечно, – услышал он виноватый шепот за спиной, а после – звук закрывшейся двери. В комнате тут же стало очень тихо, не считая негромкого жужжания сжавшегося в кулак протеза.
Уже через несколько недель после переезда в квартиру Баки вынужден был признать, что к жизни в современном мире он приспособлен едва ли не хуже, чем проспавший семьдесят лет во льдах Стив. В основном из-за протеза, с помощью которого можно было легко проломить стену, но совершенно невозможно было справиться с пуговицами. Баки злился и заново оттачивал элементарные бытовые навыки, знакомые даже детям, с тем же упорством, с каким в прошлом осваивал боевые искусства. С последним у него в отличие от застегивания пуговиц и приготовления яичницы на современной плите было значительно лучше. Они со Стивом тренировались в специально оборудованном Старком зале не меньше четырех раз в неделю, обычно вдвоем, хотя иногда к ним присоединялась и Наташа Романова. Баки знал, что она была против того, чтобы Стив искал его после провала операции «Озарение». Однако, что удивительно, из всех друзей Стива Наташа первой пошла с Баки на контакт. Впрочем, он не исключал, что шпионка просто-напросто остается шпионкой и держится поближе исключительно из желания следить за ситуацией. Баки же не был против того, чтобы она крутилась рядом, он и сам себе не очень-то доверял и был рад, что в этом мире есть кто-то, кто приглядывает за Стивом.
Единственный момент, который Баки напрягал, это то, что Наташа его боялась. Это было не просто недоверие, а скорее инстинктивный страх, с которым она упорно боролась. И этот страх напоминал Баки, кем тот был последние пятьдесят лет. В этом, конечно, были и свои плюсы, но Баки не очень любил быть причиной чьих-то психологических проблем. Особенно если этим кем-то был не Стив. Поэтому во время одной из тренировок на троих он дождался момента, когда они с Наташей останутся в зале наедине, и подошел к ней для разговора.
– Мне стоит извиниться? – спросил он и встал недалеко от разминающейся у балетного станка Наташи, опершись железным плечом о стену и складывая руки на груди.
Наташа не торопясь сняла ногу со станка и бросила на Баки внимательный взгляд.
– За что?
– Я стрелял в тебя. Не один раз.
– Я тоже, – пожала плечами Наташа. – Разница между нами лишь в том, что ты лучший стрелок, чем я.
– Это тебя бесит?
– С чего бы? – усмехнулась Наташа. Она хотела казаться расслабленной, но Баки видел, что она напряжена, и поза, в которой Наташа стояла, позволила бы ей блокировать любую внезапную атаку с его стороны. – Знаешь, когда ты вынужден общаться с такими легендарными парнями, как вы с Роджерсом, которые одним движением руки могут переломить тебе хребет, то ты, в конце концов, перестаешь на эту тему напрягаться.
– Легендарными? – удивился Баки. – Стив – вероятно, я – нет.
– Зимний солдат – легенда. Хотя скорее даже страшилка для маленьких неопытных спецагентов. Типа будешь плохо тренироваться, то однажды Зимний солдат придет за тобой.
– Правда? – Баки на секунду даже стало весело.
– Нет, – неожиданно резко оборвала собственную шутку Наташа. – Но нам говорили, что не стоит брать на себя дела, в которых замешан Зимний солдат. Я не послушала дважды. Раз, – Наташа подняла край майки, обнажая изуродованный старым шрамом живот, – и два. – В этот раз Наташа показала плечо.
– Мне жаль, – все, что мог сказать Баки. Наташа покачала головой и снова повернулась к станку, намереваясь продолжить тренировку. В зеркале, заменявшем в зале одну из стен, Баки увидел вернувшегося в помещение Стива.
– Как я уже и говорила, извинения твои мне не нужны. Возможно, когда я уложу тебя на лопатки, то успокоюсь. Но едва ли это случится скоро.
– Я мог бы тебя тренировать.
Наташа замерла и внимательно посмотрела на отражение Баки в зеркале.
– Я подумаю над твоим предложением.
Хмыкнув, Баки направился к замершему посреди зала Стиву. Почему-то ему казалось, что в конце концов Наташа согласится.
– Объект движется на запад. С ним четыре человека вооруженной охраны. Все понял, Зимний солдат?
– Да, – прозвучал короткий ответ.
Воспроизведя в уме чертежи здания, Зимний солдат быстро двинулся по левому коридору. Он знал, что действовать следовало быстро: до прибытия вертолета, готового забрать объект, оставалось четыре минуты. Куча времени для такого, как он.
Полторы минуты на то, чтобы добраться до крыши, десять секунд на выбор огневой точки, еще полминуты на установку и настройку оружия. Охрана объекта знала свою работу, его прикрывали со всех сторон. Но они торопились, и лысая макушка политика время от времени мелькала в прицеле. Всего на пару секунд. Этого не хватало для выстрела, но было достаточно для просчета траектории.
Вдалеке раздался звук подлетающего вертолета.
Зимний солдат сделал медленный выдох, палец лег на спусковой крючок.
– Баки?
Солдат резко вскочил, выхватил спрятанный в ботинке пистолет и развернулся. Позади стоял невысокий тощий парень, одетый в серый пиджак не по размеру. Глаза у него были большие, удивленные. Поразительно знакомые.
Грохот лопастей вертолета стал громче.
У Зимнего солдата оставалось тридцать секунд на завершение задания. Пистолет уперся парню в лоб.
– Баки, что ты делаешь? – спросил тот, ни на секунду не испугавшись. Зимний солдат облизнул пересохшие губы. Что-то удерживало его от убийства, но времени оставалось так мало. Ему нужно было завершить миссию.
Двадцать секунд.
Зимний солдат спустил курок и проснулся.
Звук выстрела раздался в тишине квартиры особенно громко. Баки моргнул, приходя в себя, и тут же получил удар по руке, в которой был зажат пистолет, а после по хребту. Падая, он сумел перевернуться на спину, а вот ударить не успел, нападавший навалился на него всем весом, прижал запястья к полу. Какая глупость, продолжать драку в этой позе невозможно.
– Баки! – рявкнул противник. Баки нахмурился и с удивлением узнал в нем Стива. Растрепанного, злого, почти голого Стива.
– Стив, что происхо… – Баки не договорил. Он вспомнил выстрел, помнил, как Стив выбил из его руки пистолет. – О, Господи, я стрелял в тебя.
– Откуда у тебя вообще пистолет?
– Утащил у одного из агентов Коулсона, той девчонки Скай, когда они приходили ко мне в больницу в последний раз. Она даже ничего не заметила.
– Зачем?
Баки стиснул зубы, не зная, как правильно объяснить. Как рассказать, что оружие само манило его, такое доступное, только руку протяни. Скай прошла слишком близко, беспечно. Баки мог бы без напряга свернуть ей шею, секунды за две. Она совсем не боялась его. При первой встрече Скай сказала: «Баки Барнс, очуметь». Это лишило его дара речи. Крадя ее пистолет, он думал, что преподает ей урок.
– Чувствовал себя неуютно совсем без оружия. Решил, что справлюсь. Прости, – Баки закрыл глаза, ощущая, как от запоздалого страха перехватывает горло. Он мог убить Стива. Он почти убил его.
Стив высвободил Баки из захвата и поднялся на ноги.
– Мне нужно позвонить. Выстрел наверняка слышали. Удивлюсь, если через две минуты тут не будет десятка агентов ЩИТа или даже всех Мстителей вместе взятых, – сказал он и вышел из комнаты, не глядя на Баки. Тот, проводив его взглядом, тяжело вздохнул, схватил злосчастный пистолет и встал.
Когда он вышел из комнаты, уже одевшись, Стив стоял у окна в гостиной, сжимая в руке мобильный телефон.
– Стив, – позвал Баки и, как только тот обернулся, бросил на кресло пистолет. – Забери это.
– Отдашь завтра владельцу. Тебя вызывают в ЩИТ для внеочередного осмотра и беседы с психологом.
– Они снова запрут меня в больнице?
– Нет. Я поручился за тебя. Сказал, что выстрел был случайностью.
– Тебе не стоило, – покачал головой Баки.
– Заточение в больнице тебе не поможет, – пожал плечами Стив. – Не после того, что с тобой случилось. Так что… – он замолк, не зная, что еще сказать. Стив был расстроен, Баки это видел, и вина сжимала его сердце до боли.
– Стив, мне так жаль. Я не хотел стрелять в тебя.
– Я не злюсь на тебя за то, что ты стрелял в меня. Если подумать, мне вообще не стоило заходить в твою комнату ночью, пусть даже тебе и снился кошмар. Но, Баки, ты обещал, что будешь доверять мне, а вместо этого украл пистолет у агента ЩИТа и пронес его в мой дом, скрыв от меня это.
Баки отшатнулся, будто его ударили. Да, вероятно со стороны это выглядело так, как сказал Стив. Баки доверились, пустили в свою квартиру, дали максимум свободы – больше, чем он заслуживал. И чем же он за это заплатил? Тем, что подверг Стива опасности, подорвал доверие, предал. Единственного человека, который был для него сейчас важен. Единственного человека, которого он когда-либо любил.
– Прости, я съеду утром же, – как можно ровнее произнес Баки, отступая в пока еще свою комнату. Лицо Стива в ту же секунду изменилось. Даже со своего места в полумраке комнаты, освещенной только фонарями с улицы, Баки заметил тень паники, промелькнувшей на нем.
– Баки, нет! Боже, я совсем не это имел в виду, – Стив сделал к нему шаг, поднял руку, чтобы остановить, но Баки снова отступил и покачал головой. Он принял решение.
– А я это. Прости, Стив, так будет лучше для нас обоих.
И, не дав Стиву больше сказать ни слова, Баки скрылся к спальне, впервые за все время закрыв за собой дверь на замок.
Баки провалялся в кровати до рассвета, не смог больше уснуть. Стив тоже не спал, было слышно, как он ходил по гостиной, не в силах успокоиться. Это были тяжелые три часа.
Лежа на постели, Баки думал о том, что он не справился. Стив предложил ему нормальную жизнь, свою дружбу, поручился за него перед ЩИТом, которому проще было уничтожить бывшего Зимнего солдата, чем реабилитировать. А Баки умудрился все просрать. Если задуматься и вспомнить восстановленное прошлое, не в первый раз.
Баки усмехнулся. Он знал, что ему не дадут уйти в никуда. Наверняка у ЩИТа на него обширные планы. В конце концов нужно будет отработать потраченные на него ресурсы. Баки был готов. Снова взять в руки винтовку, снова убивать. Сменить одного хозяина на другого. В этот раз условия ему предлагали получше, никакой криокамеры и обнулений, просто песня. А если среди целей будет ГИДРА, то Баки и вовсе не будет против. А Стиву будет лучше без него.
Как только рассвело Баки вытащил из-под кровати сумку и за пять минут сложил туда свою одежду. Уже застегивая молнию, он пожалел, что отдал Стиву фотографию родителей, ее бы он тоже захотел забрать с собой, но просить ее обратно было глупо, поэтому Баки постарался выкинуть это из головы. Как он и предполагал, Стив ждал его в гостиной, скорее всего, хотел уговорить остаться. Баки слишком хорошо знал своего старого друга, чтобы поверить, что тот сдастся без боя.
– Баки! – Стив вскочил с кресла, как только скрипнула дверь спальни. Баки оглядел его: не выспавшегося, помятого, разбитого – и его сердце кольнула жалость. Перед глазами некстати встала та фотография родителей. Сколько же страданий он приносит близким, не счесть.
– Мне пора. Я был бы признателен, если бы ты позвонил своим друзьям из ЩИТа, и они меня забрали. У меня нет денег на такси.
– Я не отпущу тебя, – упрямо произнес Стив, сжимая кулаки. Баки усмехнулся.
– Ты не станешь меня удерживать, ты не такой, Стив. Ты всегда даешь людям сделать свой собственный выбор.
– Не тогда, когда этот выбор продиктован моей ошибкой.
– Не твоей ошибкой, моей, – возразил Баки. – Прекрати меня оправдывать. Ты всю нашу жизнь только этим и занимаешься.
– Откуда такие мысли? – удивился Стив.
Баки поджал губы, подумал секунду и бросил сумку на пол. Разговор грозил затянуться.
– Да ладно. Мы оба знаем, что я был хреновым другом. Я сбегал на свидания, когда тебе хотелось поговорить, предпочитал тебе компанию Джекса и других ребят, рассорил с первой девушкой, которая обратила на тебя внимание, никогда не пытался понять твоего стремления пойти на войну. Мне продолжать?
– Не стоит, – прервал его Стив, лицо его стало жестким. – Я знаю, каким ты был. Поверь мне, я знаю больше, чем ты думаешь. Но я всегда принимал тебя со всеми недостатками. Потому что ты отвечал мне тем же. Ты всегда возвращался и всегда был рядом тогда, когда я действительно в этом нуждался. И сейчас ты мне нужен.
– Я – тебе? – горько рассмеялся Баки.
– Ты – мне. Думаешь, я из чувства вины и благородства искал тебе по всей стране и за ее пределами? Думаешь, я привел тебя в эту квартиру только потому, что знаю, что тебе некуда идти?
– Разве нет?
– Нет, – Стив быстро пересек комнату, протянул руку, желая коснуться, но почему-то не решился. Рука плетью повисла вдоль тела. – С того самого дня, как я очнулся в этом новом мире, я пытался начать жить заново. Новые люди, новая работа, новые привычки. Долгое время я думал, что у меня получилось. Но лишь в тот момент, когда я узнал, что ты жив, я понял, как ошибался. Только ты заставил меня почувствовать себя по-настоящему живым, заставил забыть о долге, о ГИДРЕ, обо всем, что оставляло меня на плаву все это время. Сейчас для меня важен только ты. Уйдешь ты, и я не знаю, ради чего буду жить, – Стив осторожно, словно боясь спугнуть, прижался лбом ко лбу Баки, глянул глаза в глаза. – Теперь ты можешь делать свой выбор.
– Ты жестокий человек, Стивен Роджерс, – бессильно прошептал Баки, понимая, что свой выбор он уже сделал.
– Когда-то ты мне это уже говорил.
– Я помню. Я это помню.
День для посещения кладбища они выбрали неожиданно спокойный и солнечный. Мысли из-за этого возникали в голове необычные, несерьезные. Идя вслед за Стивом по дорожке вдоль низких надгробий, Баки думал о том, что цветы, купленные у входа, смотрятся очень странно в железной руке. Чужеродно, неправильно. Что-то настолько хрупкое и красивое рядом со смертоносным оружием.
– Баки? – позвал Стив, останавливаясь.
Вскинув голову, Баки неловко скривил губы в подобии улыбки и зачем-то переложил цветы в другую руку.
– Мы пришли?
– Да, это вон там, – Стив указал рукой на две могилы по левую сторону от них. – Я останусь тут, а ты иди.
– Нет, пожалуйста, пойдем со мной. Мне так будет лучше.
Стив внимательно посмотрел на Баки и кивнул, однако право идти первым предоставил ему. Баки послушно шагнул в нужную сторону. Он чувствовал себя странно, будто ему не черт знает сколько лет, будто он не прошел войну и пытки ГИДРЫ, будто ему снова пятнадцать, и он, сбежав из дома на неделю, возвращается домой. Вот только дома не было, и родителей тоже. Он опоздал вернуться. Все, что у него теперь было – это два простоватых надгробия без фотографий. Серый нагревшийся камень обжег пальцы, когда Баки его коснулся.
Упав на колени перед двумя надгробиями, он наконец-то ощутил его. Свое горе. Горькое, необъятное, оно выходило из его глаз слезами, катилось по щекам, падало на сырую землю и рассыпанные по ней цветы. Много его было, этого горя, но рядом с Баки стоял человек, который готов был разделить его с ним напополам. Он стискивал руками плечи Баки, плакал вместе с ним, поднимал его с земли, когда сил совсем не осталось. Был с ним.
Уже позже, сидя на траве в парке Бруклина и кормя булкой голодных уток в пруду, Баки спросил у Стива:
– Как ты смог пережить такое один, когда очнулся после этого своего семидесятилетнего сна?
– У меня все было иначе. Своих родителей я похоронил задолго до того, как попал на войну. Тебя… тоже успел оплакать. Так что неудивительно, что я промахнулся с той фотографией. Я просто не подумал, что ты можешь быть не готов.
– Ты не виноват. Я и сам не ожидал, – Баки отщипнул от булки немного мякиша и запустил им в уток. Те тут же кинулись на угощение, отбирая его друг у друга. – Значит, тебе не к кому было возвращаться.
– Да. То есть… – Стив вдруг замялся, отнял у Баки булку и стал крошить ее на траву, – глупо, но я успел назначить Пегги свидание перед тем, как врезаться в лед. Первой мыслью, пришедшей мне в голову после пробуждения, было то, что я опоздал.
– Ты любил ее, – пожал плечами Баки. Он с удивлением понял, что может говорить об этом спокойно. Поразительно, какими ничтожными казались ему сейчас переживания, отчасти приведшие его к падению с поезда.
Стив не ответил, и Баки, удивившись, повернулся к нему. А после ухмыльнулся, поняв по лицу, почему тот молчит.
– Стив, перестань, мы можем говорить о том, что произошло в ночь перед моим падением.
– Что там говорить, я повел себя, как трус, – неожиданно злым голосом произнес Стив. Баки резко расхотелось веселиться. Он покачал головой.
– Не говори ерунды, ты повел себя вполне адекватно. Это мне не стоило… Я был эгоистом, Стив. Я знал, что ты влюблен в Картер, и все равно полез. А все почему? Потому что я злился. Все тебя вдруг заметили, стали восхищаться, а я ревновал. К каждому, кто хотя бы заговаривал с тобой, и особенно к Картер. Я хотел отобрать тебя у нее, и поэтому поцеловал, – Баки поджал губы и до боли свел брови, сжал железную руку в кулак. – Я сам себя погубил, Стив.
– Я тебе не верю.
Баки замер, а после бросил хмурый взгляд на Стива.
– Что?
– Я не верю, что дело только в злости, – спокойно повторил Стив.
– О, ты, вероятно, думаешь, что отверг высокие чувства, и я из-за этого решил сигануть с поезда? – съязвил Баки, вскакивая на ноги. Сердце его заколотилось быстро-быстро, так, что уши заложило. Он знал, что прав. Не было там никакого высокого чувства, было что-то больное, неправильное, что и любовью называть не стоило. Баки не хотел, чтобы Стив имел с этим что-то общее.
– Не знаю, – Стив поднялся вслед за ним. – Ты не объяснил, потому что я не захотел слушать. Ты и сейчас не говоришь. Ты врешь мне, Баки. Ты врешь себе. Вопрос: почему? – Подойдя к Баки вплотную, Стив развернул его к себе и посмотрел в глаза. Лицо у него было таким спокойным, уверенным, а во взгляде сквозила тоска. – Мне бы так хотелось, чтобы ты хоть раз в жизни мне доверился.
– Стив, пожалуйста, давай забудем, – попросил Баки, покачав головой.
– Ты сказал, что мы можем говорить об этом. Я не совершу одну и ту же ошибку дважды. Я больше не сбегу.
– И что же ты сделаешь?
Вместо ответа Стив прижался губами к губам Баки. Сначала просто коснулся на секунду, отстранился на миллиметр, выдохнул и поцеловал снова, уже настойчивее. Баки хотел отвернуться, прекратить это, но Стив не отпустил, положил ладонь на затылок, прижал к себе.
Упрямый, упрямый сукин сын.
В грудь будто ударила ядовитая стрела – нежеланное чувство снова просыпалось в Баки, впивалось в него острыми когтями.
Что же ты наделал, Стив? Как нам теперь с этим справиться?
Когда Стив его все же отпустил, в Баки уже не осталось злости ни на себя, ни на него, ничего не осталось, только понимание, что они все же перешли какую-то черту, которую не должны были переходить.
– Ты говорил мне, что я твой друг, – сказал Баки тихо, не уверенный, что Стив его поймет. Но тот понял.
– Да, и ничто этого не изменит. Никогда.
– Это изменит. Это все изменит.
– Я не допущу, – уверенным тоном произнес Стив, целуя Баки в лоб.
Он просил довериться ему. Баки не был уверен, что у него получится. Но решил хотя бы попробовать.
2016 -1 - NEW
К сожалению или к счастью, меня понесло, и я не смогла сделать вторую главу третьей части покороче. В итоге, она получается где-то около 8-9 000 слов в длину, поэтому ее пришлось разбить на две части. Эта первая. В ней где-то 4300 слов. Итого будет еще окончание главы и третья заключительная глава. То есть еще две выкладки.
Автор заранее извиняется за то, что вы тут прочитаете, ибо Баки оказался очень самостоятельным персом и еще большим придурком, чем я думала.
Прикосновения ко лбу были такими легкими, почти невесомыми, что казались миражом. Чуть шершавые на подушечках пальцы мягко обводили надбровные дуги, скользили по вискам, дотрагивались до волос. Ласкали. Баки тянулся к ним, улыбаясь, но они дразнили, ускользали от него. Однако лишь затем, чтобы вернуться.
– Жарко, – пожаловался Баки, глядя на Стива с его коленей, и попытался сдуть с лица прядь. Стив помог убрать ее, глядя пристально, с затаившейся в глубине глаз нежностью и заботой, но ничего не ответил. Баки его молчание не напрягло, он закрыл глаза, отдаваясь ощущению умиротворения, наслаждаясь даримой Стивом лаской. Веки стали тяжелыми, он засыпал.
– Баки, – позвал Стив. Голос его звучал глухо, будто он был далеко. – Баки!
Как же тяжело было просыпаться.
– Баки!
Баки резко открыл глаза и тут же ощутил, как закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Быстро перевернувшись, он приподнялся на руках, и его в ту же секунду вытошнило на грязный, истоптанный чужими ботинками пол. Баки зажмурился, пытаясь хоть как-то остановить карусель перед глазами, но это особо не помогло, его повело в сторону. Если бы не придержавшие его руки, он бы свалился мордой в собственную рвоту.
– Блевать еще будешь? – деловито спросили у него. Баки это почему-то напомнило его довоенную молодость. Так сильно, что даже смешно стало. Однако вместо смеха из горла вырвался только сухой кашель. Легкие горели огнем. – Баки, надень это.
Перед носом оказался респиратор, неприятно напомнивший маску Зимнего солдата. Баки скривился, и все же послушно нацепил его на лицо, а после позволил Стиву закрепить респиратор у себя на голове.
Не сразу, но стало легче. Баки еще немного повалялся на полу, а когда голова кружиться перестала, с помощью Стива поднялся на ноги. И только тогда смог оглядеться. Главное, что его интересовало – Стив. Тот, кажется, был совершенно здоров, только кое-где виднелись небольшие царапины. На нем тоже был респиратор, из-за чего его голос и был таким странным, глухим. А вот маска Капитана Америки отсутствовала.
Как Баки мог судить, они все еще находились на секретной базе ГИДРЫ, которую им нужно было зачистить. Они с этим делом справлялись отлично, пока в здании не сработала система самоуничтожения, которая пустил по воздуховодам ядовитый газ, не имеющий никакого запаха. Последнее, что Баки помнил, это как Стив орал ему в наушник выходить из здания, а после… кажется, Баки облажался. Сильно облажался. И судя по тому, какой стальной была хватка Стива на его плечах, тот разделял это мнение на сто процентов.
На улице Баки сорвал с себя респиратор, и его снова вырвало. Стив отстранился, решив, что он справится и сам, жестом попросил подойти приехавшую с ними доктора и отошел к ожидающим его агентам ЩИТа во главе с Наташей. По плану они должны были взорвать здание, как только то опустеет. И теперь, когда Баки и Стив вышли, операцию можно было завершать.
Баки это уже не интересовало, свою работу он провалил, а вмешиваться в чужую не имел никакого желания. К тому же ему все еще было невероятно хреново. А доктор, настойчиво к нему лезущая, никак не помогала.
– Агент Барнс, вам срочно нужно в больницу, – сухо сказала она, закончив осмотр. – У вас сильное отравление. Четверо наших агентов погибли и от меньшей дозы. Если бы не капитан Роджерс, мы потеряли бы и вас.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Баки, забирая из рук доктора бутылку воды. Рот хотелось прополоскать нестерпимо. – Вот только я никуда не поеду.
– Агент Барнс!
– Отставить истерику, мэм, я никуда не поеду.
Выпив половину предложенной воды, Баки остальное вылил на волосы, игнорируя неодобрительные взгляды доктора. Ужасно хотелось спать. Но Баки знал, что в ближайшие пару часов ему это противопоказано, иначе сон мог оказаться смертельным. Как тот, который Баки видел на базе. Смертельно прекрасный и смертельно опасный. Вытерев правой ладонью мокрое лицо, Баки попытался стряхнуть с себя лишние мысли. Он обещал Стиву, что не будет делать глупостей, и собирался это обещание выполнить. Или, по крайней мере, не нарушать его дважды за вечер. А сны пусть остаются снами.
Здание взорвалось без особых спецэффектов. Просто земля в какой-то момент дрогнула, и бетонные стены сложились, как домино. Большая часть агентов к тому времени уже загрузилась в вертолеты, трупы же отправили отдельно. Четыре человека за одну операцию – это было много, поэтому настроение у агентов было паршивое.
Но Стив был злее всех. Едва ли кто-то, кроме Баки, это замечал. Он же видел и сведенные брови, и напрягшуюся челюсть, и тяжелый, давящий взгляд, который Стив временами останавливал на нем. Баки в ответ только дергал плечом, предчувствуя скорую ссору. Самое отвратительное, что Баки и сам чувствовал за собой вину, а это всегда заканчивалось для него плохо. В этот раз он совершил реальную ошибку: упрямо остался в здании, хотя получил приказ уходить. И Стиву пришлось его вытаскивать.
Дерьмо.
Поморщившись, Баки сжал железный кулак и с досадой заметил, что на костяшках засохла чья-то кровь. Он никак не мог дождаться, когда они, наконец, прибудут в главный штаб, чтобы там он мог снять с себя дурацкий душивший его костюм Зимнего солдата. Полгода назад, когда Баки отправили на первое задание ЩИТа, Старк чуть модернизировал его форму, хоть и ворчал, что он не чертова швея. Теперь костюм был легче, и его хотя бы можно было снять самостоятельно, но Баки все равно его ненавидел. И потому носил. Он напоминал Баки о том, кто он сейчас и кем был. После возвращения воспоминаний Джеймса Барнса Зимний солдат не исчез, скорее слился с новой личностью, остался в Баки навсегда, и костюм прекрасно это подчеркивал.
Иногда Баки не мог понять, кого в нем больше – Джеймса Барнса или Зимнего солдата. Ему, в принципе, и не хотелось этого выяснять.
До места, которое Баки по военной привычке звал главным штабом, они добрались минут через сорок полета. Теперь руководство ЩИТа сидело не в красивом небоскрёбе в сердце Вашингтона, а в неприметном, расположенном по большей части под землей здании, которое находилось где-то на окраине города. Правительство теперь ЩИТ не финансировало. Более того, организация была объявлена вне закона, и теперь маскировалась под научные отделы Старк Индастриз. Баки это невероятно веселило и раздражало. Он ненавидел с некоторых пор все научное, и ему казалось забавным, что он снова работает – почти добровольно – на теневую исследовательскую организацию.
Однако ЩИТ и ГИДРУ сравнивать было нельзя. Вместо техников – доктора, вместо обнуления – теплый душ, вместо криокамеры – поездка домой. Баки не на что было жаловаться. Возможно, если бы у него был выбор, он бы предпочел и вовсе сложить оружие, но выбора у него не было. Потому что был Стив. Баки даже не смог бы предложить ему уйти в сторону. Не сейчас, когда ГИДРА была так сильна, когда Стив, наконец, четко видел своего врага и свою цель. Так что Баки оставалось только прикрывать его спину, пусть ради этого и пришлось от многого отказаться.
Например, от возможности быть вместе.
– Если тебе есть, что сказать, то говори сейчас, – со вздохом попросил Баки, натягивая на голый торс футболку. Волосы, все еще влажные после душа, сразу же намочили тонкую ткань на спине, и Баки в очередной раз подумал, что неплохо бы постричься. Последний раз он был у парикмахера, кажется, в сорок втором.
– Не здесь, – бросил Стив, поднимая взгляд от электронного планшета. Он уже давно переоделся в нормальную одежду и сидел на низкой скамейке в ожидании Баки, которого задержали для планового осмотра руки. Это происходило после каждой миссии, и не имело значения, требовался протезу ремонт или нет. Так что к тому времени, когда Баки был свободен, в раздевалке для агентов ЩИТа оставался лишь Стив.
– А где? Если ты про прослушку, то дома ее тоже полно. Как минимум раз в неделю нахожу новый жучок. И пока ты не спросил, как они у нас оказываются, намекну, что некую рыжую шпионку лучше не оставлять одну в любой из наших комнат.
– Наташа бы не стала…
– Ты знаешь, на кого на самом деле работает Наташа, – перебил его Баки. – А службу и дружбу она отлично умеет разделять.
Стив упрямо поджал губы, но продолжать спор не стал, вместо этого подтянул к себе свою спортивную сумку, порылся там некоторое время и достал из внутреннего отделения небольшое светящееся голубым устройство. Работа Старка, без сомнения. Покрутив его в руках, Стив нашел какую-то кнопку и нажал. Ничего не произошло, только светиться устройство стало немного по-другому. Стив еще несколько секунд посмотрел на него, потом достал из кармана сотовый и потыкал несколько кнопок.
– Не работает.
– Эта фигня блокирует сигналы?
– Да. Мы можем говорить спокойно.
– Отлично, – Баки пятерней зачесал мокрые волосы назад и кивнул. – Начинай.
– А что ты хочешь услышать? – задал неожиданный вопрос Стив, глядя на Баки снизу вверх.
– Не знаю. То, что я повел себя не профессионально, что совсем не умею подчиняться и слышу только себя?
– Кажется, ты и сам обо всем знаешь.
– Тогда и говорить не о чем, – пожал плечами Баки, складывая руки на груди.
Какое-то время в помещении стояла тишина, пока Стив спокойным тоном не произнес:
– Ты знаешь, что мы должны быть осторожны.
– Боже, Стив… – Баки закатил глаза и отвернулся. На душе словно заскребли кошки. Как он все это ненавидел. И как все просто казалось тогда, в парке Бруклина, когда они решили попробовать. Всего лишь попробовать, ведь это было не так уж сложно. Однако он тогда уже знал, что их попытка плохо закончится. Потому что у него теперь просто не могло быть все хорошо. Не делала судьба ему таких подарков. С чертового сорок второго года.
– Посмотри на меня.
– Вот еще, – фыркнул Баки, но после все же взял себя в руки и опустил взгляд. Стив глядел прямо на него, и выражение лица у него было такое, будто ему проткнули живот: болезненное, растерянное и отчаянное.
– Я не хочу тебя потерять. Я просто не смогу пережить это еще раз, понимаешь?
– Да. Прости. Этого больше не повторится, – пообещал Баки. – А теперь выключай эту свою штуковину, пока сюда не прибежала Скай, возмущенная блокированием свой системы, и иди в гараж. Я закончу переодеваться и приду туда, окей?
– Хорошо, – согласился Стив, вырубил изобретение Старка, сложил его в сумку и поднялся на ноги. Через несколько секунд в раздевалке его уже не было. Баки же, постояв с полминуты, со стоном опустился на опустевшую скамью. Его все еще мутило из-за отравления, хотя час назад ему вкололи какое-то лекарство. Баки своего состояния почти не замечал. От разговора со Стивом ему было значительно хуже, чем от яда.
По крайней мере, у них было несколько месяцев. Шесть или семь, Баки не следил. Ему некогда было этим заниматься, он был до безумия, до одурения счастлив. Не сказать, что им не приходилось одолевать трудности. Кошмары Баки, воспоминания Зимнего солдата, давление правительства, перестройка ЩИТа, ГИДРА. Проблем было много и, как ни странно, с правительством – больше всего. Оно терпело Мстителей, терпело инопланетные вмешательства, терпело выходки Старка и быстро растущее число супергероев. Но когда наверху узнали, что ЩИТ покрывает Зимнего солдата, терпение правительства иссякло.
На руках Баки было не то, чтобы очень много крови. В конце концов, за каждым из Мстителей тянулось небольшое кладбище. Но Зимний солдат убивал не просто каких-то случайных людей, он убивал важных, высокопоставленных лиц. Ученых, политиков, военных. Часть имен навсегда была вписана в историю Америки, а то и всего мира. И информация обо всех убийствах Солдата оказалась в руках всех, кто успел скачать слитые Наташей материалы ГИДРЫ. Это оказалось большой проблемой. Не окажись Зимний солдат героем войны Джеймсом Барнсом и лучшим другом Капитана Америки, его сразу же либо казнили, либо упекли в такую тюрьму, из которой он бы никогда не выбрался. Так что ему, можно сказать, повезло.
Но Баки в тот момент об этом не думал. Вообще ни о чем не думал. Внешний мир был от него невероятно далеко, а Стив был рядом. Наконец-то был рядом, принадлежал ему без остатка. Весь, со своей грубоватой нежностью, отсутствием опыта в любовных отношениях, незатихающей виной и жаждой героических свершений. Такой родной, такой знакомый и в то же время открывающийся с неожиданных сторон. Баки никогда не смог бы забыть их первый раз. Это даже не было сексом в привычном понимании этого слова. Скорее исследование, изучение новых сторон друг друга: чувственных, интимных. Стив оказался требовательным партнером и совсем не стеснительным, как могло показаться. Он целовался напористо, настойчиво, ласкал откровенно. Баки задыхался, плавился, умирал и воскресал. Он любил и мог, наконец, себе в этом признаться. Любил Стива Роджерса так, как не любил никогда и никого.
Баки закрыл глаза, вспоминая.
------
– Странный фильм, – заметил Баки, когда на экране показались титры. – Почему мы не смотрели его раньше?
– Потому что в тридцать втором нас бы не пустили на него в кинотеатр, а позже он был запрещен, – пояснил Стив, который перед просмотром «Уродцев»* скрупулёзно прочитал про них все, что смог найти в Интернете. Баки понятия не имел, кто посоветовал Стиву ознакомиться с этим фильмом, но сам он его изначально смотреть не хотел. Баки вообще больше предпочитал то, что снимали сейчас. Его завораживали спецэффекты и яркая картинка, а черно-белого кино он насмотрелся в молодости, и как-то не испытывал к нему пиетета. А вот Стив наоборот любил старые картины, особенно про войну. Правда, вместе с Баки их не смотрел, за что тот был ему благодарен. Войны Баки хватило и в сороковых.
А вот «Уродцев» он решился посмотреть вместе со Стивом, впечатлившись аннотацие. И не пожалел. Фильм был странным, жутким, но интересным. Баки ни разу не хотелось заснуть или выключить видеоплеер. Так что он остался доволен.
– Едва ли в тридцатых я бы его понял, – задумчиво заметил Стив, вырубил телевизор и кинул пульт в угол дивана, на котором они расположились. Баки пожал плечами, а потом со вкусом потянулся и сложил длинные ноги Стиву на колени. Широкая теплая ладонь тут же легла ему на голень, погладила сверху вниз и нырнула под штанину, чтобы дотронутся до кожи. У Баки по спине побежали мурашки.
– Может, и нет, но определенно задумался бы, – сказал он, с трудом вспомнив, о чем они говорили несколько секунд назад.
– Ты хорошо помнишь то время?
– Эпизодами. Самое яркое, что помню – это как Джекс чуть не убил меня из-за часов то ли твоего отца, то ли деда.
– Я тоже хорошо это помню. Я тогда чуть не умер от ужаса, – кивнул Стив. – А когда понял, из-за чего тебя избили, то чуть не умер повторно.
– Ты вел себя довольно забавно. Так суетился, – расплылся в улыбке Баки.
– Не было в этом ничего забавного.
– Нет, это было очень забавно. Я наконец-то отомстил тебе за все те случаи, когда избивали тебя, а мне приходилось возиться с твоими синяками.
– Да уж, отомстил, – хмыкнул Стив и задумчиво погладил Баки по ноге от колена до щиколотки, а после взял в руку его стону и чуть размял. Баки от неожиданности не смог сдержать стона, когда горячая волна наслаждения прокатилась по позвоночнику. – Тебе нравится? – чуть удивленным голосом спросил он. Баки рассмеялся.
– О да, Стив, мне нравится.
– Мне продолжить?
– Не стоит, если ты не хочешь потом справляться с последствиями.
– Что ты имеешь в виду?
– Стояк, Стив, – закатил глаза Баки и попытался снять свои ноги с него. Но Стив придержал его, не давая уйти, взгляд его потяжелел.
– А если я хочу?
У Баки в ту же секунду пересохло во рту. Успевший до этого приподняться на локтях, он снова упал на диван и криво усмехнулся.
– Стив Роджерс не отступает?
– Никогда, – подтвердил тот и с силой погладил большим пальцем стопу Баки. Потом еще раз и еще, превращая ласку в полноценный массаж. Баки задышал тяжелее, чувствуя, как от ног вверх по нервам будто идет ток. Раньше он и подумать не мог, что массирование стоп может так возбуждать. Но это возбуждало, и тонкие домашние штаны нисколько это не скрывали. Стив, естественно, заметил, что последствия его массажа не заставили себя ждать. Но не остановился, только перешел от правой стопы к левой, действуя с каждой секундой все увереннее и увереннее. В конце концов Баки не выдержал и снова застонал, сминая пальцами диванные подушки. Ему хотелось прикоснуться к себе, но он не был уверен, что стоит, они со Стивом до такого откровения еще не доходили. Вообще ни до чего не доходили, даже не целовались толком после Бруклина. В какой-то момент Баки подумал, что Стив решил не торопиться менять их отношения на более интимные, но, кажется, ошибся. Определенно ошибся.
– Стив, я больше не могу, – признался Баки, ясно осознавая, что сейчас просто чокнется от этого массажа. Стив тут же остановился.
– Что мне сделать?
– Иди сюда.
Баки снял ноги с чужих коленей и медленно раздвинул в стороны бедра, заставив Стива резко шумно выдохнуть. Вскочив с дивана, Стив стянул через голову домашнюю футболку и, кинув ее в соседнее кресло, осторожно опустился на Баки сверху, оказавшись с ним лицом к лицу. В полумраке комнаты, Баки видел, как лихорадочно блестели его глаза, легкий румянец на обычно бледных щеках. Протянув руку, Баки зарылся теплыми пальцами «живой» руки в его волосы и притянул к себе для поцелуя. Жаркого, мокрого, голодного, совсем не похожего на предыдущие. Сейчас Стив целовал напористо, властно, будто заявлял права, и вжимался пахом в пах, показывая, что возбужден не только Баки. Однако этого всего было так мало. Баки хотелось большего: почувствовать руки Стива на себе, снять дурацкие тряпки, исследовать каждый миллиметр чужого тела. Хотелось опуститься перед Стивом на колени и взять его член в рот. Хотя опыта у Баки в этом деле не было никакого. Было плевать. Со Стивом он был готов попробовать все, что угодно.
– Баки, – прошептал Стив, целуя его в шею, – говори мне.
– Что? – Баки облизал опухшие от поцелуя губы.
– Что мне делать. Я ведь ничего не умею.
– Сними с меня футболку.
Стив подчинился, уронил вещицу на пол и вдруг замер. Баки сначала не понял, куда он смотрит, пока Стив не коснулся кончиками пальцев стыка плеча и протеза. Баки вдруг испугался. Он не подумал, насколько отвратительно и чужеродно это может выглядеть – железная рука, чуть ли не припаянная к телу. Сглотнув, он потянулся было к футболке, желая поскорее скрыть уродство, как Стив неожиданно наклонился и легко коснулся губами стыка между кожей и металлом. Там, где только что были его пальцы. Баки, кажется, перестал дышать. Он лежал неподвижно, пока Стив миллиметр за миллиметром целовал жуткие шрамы, касаясь их языком и губами.
Это было больше, чем ласка. Это вообще не было лаской. Стив будто пытался забрать поцелуями всю боль, которую когда-то пришлось испытать Баки. И он забирал. Капля по капле, переворачивая в душе Баки все с ног на голову. Больше ему не пришлось подсказывать Стиву, что нужно делать, тот справлялся и сам. И Баки плавился под его руками, окончательно теряя голову, перехватывал инициативу и уже заставлял Стива сходить с ума.
И пусть в тот вечер они так и не занялись нормальным сексом, Баки все равно не смог бы н ничего забыть, даже, наверное, после чертового обнуления, если бы ему снова пришлось его пережить. Потому что те несколько часов засели не только в памяти, но и в самом сердце, и могли бы потеряться только с его остановкой.
------
Какие глупые мысли.
Тряхнув головой, Баки поднялся со скамьи и стремительно, буквально за несколько секунд оделся. Мокрые волосы он спрятал под кепку, не собираясь ждать, пока они высохнут. Оставаться в штабе больше не хотелось ни секунды. Воспоминания разбередили еще не зажившую рану, и все, чего Баки хотелось, это вернуться домой и уснуть. День был дурацкий, выматывающий, организм еще не оправился после яда. Сон был отличным решением. По крайней мере, теперь он был не опасен. Так что Баки быстро проверил, не забыли ли он или Стив что-то из своих вещей, подхватил сумку с костюмом и отправился в гараж к мотоциклам.
Счастье Баки закончилось два месяца назад в один из дней, которые Старк в шутку называл «обычными супергеройскими». Простое с первого взгляда задание, парочка фанатов ГИДРЫ, несколько заложников в торговом центре. Коулсон предложил Стиву разобраться с этим делом ради Баки. Вслух он этого, конечно, не сказал, но не понял этого разве что тупой или глухой. Спасение заложников и устранение фанатиков должно было привлечь внимание прессы и общественности, увеличить популярность Капитана Америки и его команды, а значит и показать, что Зимний солдат теперь служит исключительно своей стране и несет добро. Однако с красной советской звездой на плече и позывным, намекающим на далекую холодную Россию, Баки был так далек от образчика патриота, как Плутон далек от Солнца. Но Коулсон старался ради Стива, а Стив старался ради Баки, хотя еще в сороковых поклялся, что больше не будет цирковой обезьянкой, выступающей на потеху публики.
Баки эта идея не понравилась. Конечно, спасение заложников – это хорошо, но с такими делами должна справляться полиция, а не суперсолдаты. Для них всех это могло очень плохо кончиться.
В этом он не ошибся.
Сюрпризы начались сразу же, как команда Капитана Америки прибыла на место. Во-первых, выяснилось, что террористов далеко не парочка, а полдюжины. Откуда взялись остальные, и почему полиция их не сразу заметила, оставалось загадкой. Во-вторых, одна из камер наблюдений, успевшая заснять захваченный торговый центр до блокировки видеонаблюдения, показала, что террористы совсем даже не простые люди: один из них с легкостью откинул от себя охранника, да так, что тот отлетел метров на пять в сторону и больше не поднимался. Уровень сложности операции резко подскочил, ЩИТ вызвал еще агентов, но действовать следовало быстро. В итоге в торговый центр Баки и Стив пошли вдвоем. Сначала все шло хорошо, им удалось незаметно вырубить троих, не обладающих никакими сверхсилами, а еще одного, уже более мощного парня, Баки взял на себя. Это был хороший боец, обученный, он совсем не походил на тех фанатиков, которые после публикации секретных данных ГИДРЫ воспылали к этой организации непонятной любовью. Этого парня тренировала ГИДРА, Баки знал это, потому что его тренировали там же. Если бы не приказ взять террористов живыми, он бы давно перерезал парню горло. Как бы тот не был хорош, Баки был лучше. Однако приходилось себя сдерживать. В итоге пришлось потратить минут семь на утомительный бой, прежде чем гидровец свалился на пол без сознания. Связав его и сообщив ЩИТу об этом, Баки двинулся к захваченному торговому залу, куда успел убежать Стив. И, оказавшись там, он понял, что их со Стивом везение закончилось.
Один из террористов – тот самый, что откинул от себя охранника, – стоял напротив Стива, держа в захвате молоденькую продавщицу, которая от ужаса готова была упасть в обморок. Еще один валялся на полу в бессознанке. Остальные заложники застыли, вжавшись в самый дальний угол немаленького зала.
– Баки, уведи людей отсюда, пожалуйста, – не отрывая взгляда от террориста, попросил Стив. Он был весь напряжен, как струна, готовый в любую секунду броситься в атаку. Кажется, что даже щит, зажатый в руке, слегка вибрировал от нетерпения.
– Дернетесь, и я сверну девчонке шею, – предупредил террорист, улыбаясь. Улыбка у него была жуткая, глаза нездорово блестели. Баки показалось, что он не в себе.
– Чего ты хочешь? Ты же понимаешь, что не уйдешь отсюда живым, если продолжишь держать заложников? Хотя, я думаю, ты и так не уйдешь отсюда живым, потому что у нас и без тебя достаточно пленников, – холодно заметил Стив. Он нечасто угрожал кому-то смертью, и по одному этому Баки понял, что тот в ярости.
– У меня сообщение Зимнему солдату, – неожиданно сказал террорист, несколько раз облизывая губы. Он явно был под чем-то, и его страшно колбасило.
Баки выпрямился, чувствуя, как у него все будто замораживается внутри. Он не надеялся, что ГИДРА забыла про него, но одна только мысль о том, что все это было устроено только ради передачи какого-то сраного сообщения, заставляла ненависть клокотать внутри. Баки еле удержал себя на месте, а не кинулся на ублюдка и не свернул ему шею. Огромные испуганные глаза девчонки смотрели на него умоляюще.
– Я слушаю.
– Мы придем за тобой. Ты можешь прятаться за спиной Капитана Америки или за ЩИТом, но это не поможет тебе. Мы придем, и ты пожалеешь о том, что выбрал не ту сторону. Мы обещаем, – до страшного монотонным и безликим голосом произнес террорист. Или это была сама ГИДРА? Баки не успел понять. На пол упало что-то металлическое и покатилось к Стиву. Определить, что это, получилось с первого раза. Баки и сам пользовался такой штукой, когда был у ГИДРЫ. Только эта граната была больше, чем он привык, а значит в несколько раз мощнее.
Стив тоже все понял и шагнул вперед. Баки наблюдал за этим, словно во сне. Перед глазами пронеслись картинки того, что должно было случиться: как Стив кидается на эту гранату сверху, как она взрывается, как его разрывает на части. Потому что даже суперсила не способна уберечь от всего. Это было бы так похоже на Стива. Баки начал действовать раньше, чем успел подумать. Тело на инстинктах кинулось вперед, железная рука схватила Стива за шкирку и бросила на пол, как котенка. У Стива не было времени как-то воспротивиться. Да Баки ему и не дал такой возможности. Он только крикнул всем «Ложись» и сам упал на Стива, прикрывая его.
А потом раздался взрыв.
Жертв было много. И девушка, и террорист погибли. Еще несколько заложников получили тяжелые травмы, один из них через три дня умер в больнице. Баки умудрился разбить голову, а вот на Стиве не было ни царапины.
Позже он сказал, что собирался накрыть гранату щитом, не своим телом.
Операция, призванная увеличить популярность Капитана Америки провалилась. А Стиву, кажется, впервые в жизни пришлось соврать в отчете. Он не рассказал ни о последних словах террориста, ни о том, что Баки, прежде всего, кинулся спасать его, а не заложников. Стив взял всю ответственность на себя, приказав Баки молчать таким тоном, что тот не посмел ослушаться. Как-то Стив сумел успокоить шумиху вокруг провалившейся операции по спасению заложников. Пресса поорала и отстала, Колусон заявил, что не имеет ни к Стиву, ни к Баки никаких претензий. Жизнь вернулась в привычное уже русло.
Но все изменилось.
Баки чувствовал это, ощущал нутром. Он улыбался, шутил, приставал к Стиву с глупостями, занимался с ним сексом, но ясно осознавал, что это конец. Так же он знал, что Стив никогда не оттолкнет его, не скажет, что ошибся, не обвинит в гибели тех людей, поэтому Баки должен был все сделать сам.
Это оказалось так легко и так сложно. Сказать:
– Стив, нам надо прекратить отношения.
– Будет лучше, если мы будем просто друзьями.
– Я облажался, и погибли люди.
– Я не мог мыслить здраво из-за тебя.
Стив пытался возражать. Конечно, пытался. Он был не из тех, кто сдается, но Баки знал, что принял правильное решение. Это были хорошие месяцы, они излечили Баки, вернули ему желание жить, дали цель, но они сделали его и Стива уязвимыми, а этого нельзя было допустить. Не сейчас, когда судьба Баки висела на волоске, а ГИДРА дышала им обоим в спину. Нужно было сосредоточиться на деле и на долге. А все остальное было лишним, хоть и приятным дополнением.
Так Баки себе говорил. Говорил и не верил.
*«Уродцы» (также Уроды, англ. Freaks) — американский художественный фильм 1932 года режиссёра Тода Броунинга, драма с элементами фильма ужасов. Фильм был запрещен в прокате в некоторых странах мира почти сразу после премьеры из-за откровенности и жестокости картины. Главные герои фильма — цирковые уроды: карлики, гермафродит, сиамские близнецы, люди с серьезными физическими и умственными отклонениями.
Автор: t_nesmeyana
Бета: Halisa aka NaVi
Персонажи: Джеймс «Баки» Барнс, Стив Роджерс
Категория: слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: R-NC-17 (планируется)
Статус/Размер: в процессе, макси, пока ~34 700 слов
Саммари: Это история Баки: его дружбы, предательства, выбора. Это история сержанта Джеймса Барнса: его жертвы, любви, ревности и смерти. Это история Зимнего солдата: его раскаяния, вины и прощения. Но вообще-то это просто история одной дружбы.
От автора: не меня одну сбило с толку поведение Баки в некоторых моментах в «Первом мстителе», поэтому мне захотелось немного поиграть с его характером. Всегда ли он был преданным и верным другом? Может, история их со Стивом дружбы сложнее, чем кажется? Короче, это всего лишь моя фантазия на тему. Но предупреждаю, Баки вам местами может не понравиться.
Ссылка на закачку всей первой части "Баки"
Ссылка на закачку всей второй части будет позже.
Часть 3, 2015 год
4 600 слов
не бечено, моя бета все еще на ФБ хддд
Часть третья
Зимний солдат
2015 год
Зимний солдат
2015 год
Сознание вернулось резко. Мгновение назад была тьма, а после в глаза ударил свет. Голова тут же будто взорвалась болью, такой сильной, что дыхание перехватило. Он дернулся, попытался закрыться, но тут же понял, что прикован к тому, на чем лежал. Это разозлило. Ярость затопила его с ног до головы, страх сковал горло.
Нет, только не снова. Пожалуйста, не снова. Больно. Сейчас будет больно. Господи, нет.
Он забился в путах, с силой сжимая зубы. Во рту появился привкус крови. Но неожиданно на его лоб легла ладонь, прижавшая голову к подушке. Она была прохладная и сильная. Он замер под ней, стал дышать ровнее и различил тихий шепот:
– Тихо, тихо. Прости, я не хотел.
Свет тут же приглушился, перестав бить в глаза. Шепот смолк, но ладонь не исчезла, только перестала давить. Лежала спокойно, большим пальцем массируя переносицу. Это было приятно.
Облизнув пересохшие губы, он приподнял неожиданно тяжелые веки и посмотрел туда, где был человек, касавшийся его. Это был мужчина, высокий, сильный, опасный. Знакомый.
– Я знаю тебя, – говорить было тяжело, больно.
– Да, Баки, ты меня знаешь.
– Баки. Это мое имя?
– Верно. Ты помнишь?
Он нахмурился, голова все еще болела, думать было сложно.
– Я помню… так уже было. Я был прикован, как сейчас, – он дернул руками. Одной рукой. Вторая была тяжелая и как будто не родная.
Протез, вспомнил он.
– Это было на войне. Что еще ты помнишь? Знаешь, кто я?
– Ты… я знаю. Ты…
Он зажмурился, пытаясь сосредоточиться.
– Ты человек на мосту. Нет, не то. Я знал тебя раньше, намного раньше.
Картинки, яркие, быстро сменяющиеся, замелькали перед глазами, принося еще большую боль. Он помнил. Так много помнил.
– Ты Стив Роджерс, мой лучший друг, – он распахнул глаза.
– Баки, слава Богу, – Стив придвинулся ближе и погладил его по голове. На лице появилась тень облегчения.
Баки улыбнулся, ощущая, как боль понемногу отпускает. Он помнил.
***
В больнице было тоскливо. Много охраны, никаких симпатичных медсестричек, решетки на окнах, запертые двери, камеры. Единственное развлечение – телевизор, от которого Баки довольно быстро начало тошнить. Но по крайней мере его отвязали от кровати, хоть и не без скандала, конечно. Баки слышал, как Стив спорил с кем-то в коридоре. Даже выдвигал ультиматумы. Они подействовали, Баки расковали, но протез закоротили так, что он двигался с задержкой и с большим трудом. Баки это особо не мешало, здесь, в палате, он мог обходиться и одной рукой.
Стив приходил каждый день, сидел по несколько часов, они разговаривали. В основном о прошлом: том, что было до войны. Баки это помогало вспомнить, к тому же это были единственные безопасные для них темы разговора. После Стива приходили агенты ЩИТа и психологи. Вот их интересовали уже более поздние воспоминания Баки. Тот уже знал, что память вернулась к нему не сама. ЩИТ нашел машину, с помощью которой ГИДРА «обнуляла» Зимнего солдата, и перепрограммировал ее. Стив был против ее использования, надеялся, что воспоминания вернутся к Баки сами, но на это нужно было время, а ЩИТ не захотел ждать. Уже после, когда память к Баки вернулась, директор Коулсон пришел к нему, чтобы поговорить. Он сказал, что и сам был не в восторге от применения технологии ГИДРЫ, однако воспоминания Зимнего солдата могли бы помочь им бороться с остатками организации.
– Мистер Барнс, вы должны знать, что я безмерно уважаю как капитана Роджерса, так и вас, – сказал тогда Коулсон, до раздражающего невозмутимый, похожий скорее на офисного клерка, чем на агента и даже директора такой организации, как ЩИТ. – Вы не знаете, но ваше имя даже вписано в историю ЩИТа наряду с другими членами Коммандос. Однако вторая сторона вашей… личности, если хотите, тесно связана с нашим главным врагом. И мы были бы глупцами, если бы упустили это из виду.
– А в ЩИТе, я так понимаю, глупцов нет, – криво усмехнулся Баки, хмуро глядя из-под занавесивших глаза волос.
– Мы работаем над этим.
– Что вы хотите знать?
– Все, что знаете вы.
Знал Баки немного, память его все еще оставалась отрывочной, хотя ЩИТ с помощью разных приспособлений стимулировал ее. Стив об этом не знал, думал, что все заканчивается простыми разговорами. Ни Баки, ни тем более ЩИТ не собирались его просвещать. Не то чтобы Баки все это нравилось, почти все, что делал ЩИТ, напоминало о времени, проведенном в ГИДРЕ, однако так он мог хоть как-то помочь.
Впрочем, было лишь вопросом времени то, когда Стив узнает об этом. И он узнал. Это случилось где-то недели через две после посещения Коулсона. В свое обычное время Стив не пришел, поэтому Баки немного нервничал как во время работы прибора по стимуляции памяти, так и во время разговора с психологом. В итоге, к концу сеанса голова болела больше обычного, и Баки впервые за все время выпил предложенные врачом таблетки. Наверное, из-за них он и не сразу заметил, когда Стив вошел в палату. И увидев, сразу понял, что Стив все знает. У него было такое выражение лица… Баки мог снова забыть собственное имя, но не этот полный болезненного разочарования взгляд.
– Я ждал тебя раньше, – заметил Баки, прекращая массировать все еще ноющие виски. У Стива дернулась щека.
– Я рад, что сегодня опоздал. Знаешь, я не удивлен, что ЩИТ скрывал от меня методы твоей… терапии, для них это в порядке вещей. Но ты, Баки, я думал, ты мне доверяешь.
– Я доверяю тебе. Никому, кроме тебя. Но дело тут не в доверии, – Баки вздохнул, отворачиваясь. Он знал, что разговор этот неизбежен, жалел только, что так болит голова и сложно сосредоточится.
– А в чем же? – Стив встал прямо напротив кровати, на которой сидел Баки, и скрестил руки на груди, приготовившись слушать. Вид у него при этом был донельзя упрямый, и объяснять что-то ему такому было почти бесполезно.
– Ты бы это не одобрил, попытался помешать. А когда у тебя бы не получилось, то стал бы винить себя за то, что позволил ЩИТу делать со мной это. Я хотел избежать всего этого.
– Соврав мне?
– Да, – согласился Баки. И добавил, зная, что Стиву едва ли понравятся его слова: – И я не жалею о принятом решении.
Он закрыл глаза, понимая, что Стив, скорее всего, сейчас уйдет. И будет прав. Однако смотреть на это Баки не мог. Трусливо, может быть, но ему было все равно. Однако дверь не хлопнула ни через секунду, ни через десять. Стив наоборот стал приближаться, а после и вовсе сел к Баки на кровать. На ноющие виски легли прохладные пальцы. Баки напрягся. Он все еще плохо реагировал на прикосновения, никак не мог привыкнуть, что не все они причиняли боль.
– Баки, – позвал Стив, заставляя открыть глаза и посмотреть на себя. – Я не буду говорить тебе, что делать, ты в праве сам принимать решения, пусть они и могут мне не понравиться. Я с этим справлюсь. Я просто не хочу, чтобы тебе причиняли боль.
– Боль меня не пугает, Стив. Ни боль, ни даже смерть. Снова все забыть – вот чего я действительно боюсь.
– Я знаю, – Стив притянул деревянного от напряжения Баки к себе и обнял, положив подбородок ему на макушку. – И не позволю, чтобы это опять с тобой случилось, клянусь. Только, пожалуйста, не скрывай от меня ничего.
– Я постараюсь, – пообещал Баки, судорожно обнимая в ответ, вцепившись в него мертвой хваткой. Так, что наверняка делал больно. Стив не возразил ни словом.
***
Квартира, куда Стив привел Баки, не была той, в которой Зимний солдат выслеживал Фьюри, но мало, чем от нее отличалась. Баки, оглядев обстановку и вид из окна, только головой покачал.
– Ты ничему не учишься.
– Тони поставил датчики движения на соседнюю крышу, – пожал плечами Стив, закрывая входную дверь.
– Тони?
– Энтони Старк, сын Говарда.
– Один из Мстителей, – вспомнил Баки. – Его имя было в твоем досье.
И замер, осознав, что впервые за все время упомянул о своей провалившейся миссии при Стиве.
– Я… не связал его с Говардом, – неловко закончил он. – Ладно, датчики меня немного успокаивают. Так куда я могу это бросить? – Баки повернулся к Стиву и показал сумку, с которой вышел из больницы.
– В этой квартире есть вторая спальня. Пойдем, я покажу тебе.
Стив быстро пересек гостиную и открыл одну из дверей, находящихся сбоку от входа. Баки последовал за ним. Комната была небольшой, светлой и совершенно необжитой, хотя Стив, похоже, пытался придать ей немного уюта, повесив стеллаж с книгами и поставив у кровати высокий старомодный торшер. К счастью, он хотя бы не догадался повесить на окна занавески, обойдясь плотными жалюзи.
Кинув сумку на кровать, Баки только открыл рот, чтобы сказать какие-нибудь слова благодарности, как заметил кое-что, стоящее на прикроватной тумбочке. Это была рамка со старой черно-белой фотографией, выцветшей за годы до коричневого. На карточке были запечатлены два человека. Баки взял рамку в руки, чтобы разглядеть их. Он узнал пару на фотографии сразу, хотя снимок давно потерял четкость, а на знакомых лицах было чуть больше морщин, чем при их с Баки последней встрече. И все же…
Баки дрожащими пальцами погладил холодной стекло, защищающее снимок. Провел по изображению сидящей на стуле матери, чьей осанке позавидовала бы английская королева, по отцу, который с высоко поднятой головой стоял за ее правым плечом, обвел пустое пространство по левую руку от него, где мог бы быть их вернувшийся с войны сын. Сердце заболело, будто его зажали в тиски.
– Эта фотография была сделана в день вручения тебе медали почета, уже после окончания войны, – негромко пояснил Стив.
Только сейчас Баки заметил, что мать держит в руках раскрытую коробочку с медалью на коленях.
– Теперь понятно, почему они выглядят такими… такими… – Баки никак не мог подобрать слово.
– Гордыми? – подсказал Стив. – Они наверняка очень тобой гордились.
– Зря. Я не был героем.
– Для них был. И для многих других, что бы ты о себе ни думал.
Баки не стал ничего отвечать, только протянул фотографию Стиву, стараясь не сильно стискивать хрупкую рамку железными пальцами протеза.
– Убери, пожалуйста.
– Я думал, ты захочешь оставить ее, – растерялся Стив.
– Нет, не хочу. И не рассказывай мне о них пока ничего. Я еще не готов до конца осознать все, что потерял, – покачал головой Баки. Стив бережно забрал рамку, лицо его скривилось, как от боли.
– Господи, Баки, прости.
– Не извиняйся, ты не мог знать. А сейчас, ты не оставишь меня?
Баки отвернулся и подошел к сумке, намереваюсь немедленно ее разобрать.
– Конечно, – услышал он виноватый шепот за спиной, а после – звук закрывшейся двери. В комнате тут же стало очень тихо, не считая негромкого жужжания сжавшегося в кулак протеза.
Уже через несколько недель после переезда в квартиру Баки вынужден был признать, что к жизни в современном мире он приспособлен едва ли не хуже, чем проспавший семьдесят лет во льдах Стив. В основном из-за протеза, с помощью которого можно было легко проломить стену, но совершенно невозможно было справиться с пуговицами. Баки злился и заново оттачивал элементарные бытовые навыки, знакомые даже детям, с тем же упорством, с каким в прошлом осваивал боевые искусства. С последним у него в отличие от застегивания пуговиц и приготовления яичницы на современной плите было значительно лучше. Они со Стивом тренировались в специально оборудованном Старком зале не меньше четырех раз в неделю, обычно вдвоем, хотя иногда к ним присоединялась и Наташа Романова. Баки знал, что она была против того, чтобы Стив искал его после провала операции «Озарение». Однако, что удивительно, из всех друзей Стива Наташа первой пошла с Баки на контакт. Впрочем, он не исключал, что шпионка просто-напросто остается шпионкой и держится поближе исключительно из желания следить за ситуацией. Баки же не был против того, чтобы она крутилась рядом, он и сам себе не очень-то доверял и был рад, что в этом мире есть кто-то, кто приглядывает за Стивом.
Единственный момент, который Баки напрягал, это то, что Наташа его боялась. Это было не просто недоверие, а скорее инстинктивный страх, с которым она упорно боролась. И этот страх напоминал Баки, кем тот был последние пятьдесят лет. В этом, конечно, были и свои плюсы, но Баки не очень любил быть причиной чьих-то психологических проблем. Особенно если этим кем-то был не Стив. Поэтому во время одной из тренировок на троих он дождался момента, когда они с Наташей останутся в зале наедине, и подошел к ней для разговора.
– Мне стоит извиниться? – спросил он и встал недалеко от разминающейся у балетного станка Наташи, опершись железным плечом о стену и складывая руки на груди.
Наташа не торопясь сняла ногу со станка и бросила на Баки внимательный взгляд.
– За что?
– Я стрелял в тебя. Не один раз.
– Я тоже, – пожала плечами Наташа. – Разница между нами лишь в том, что ты лучший стрелок, чем я.
– Это тебя бесит?
– С чего бы? – усмехнулась Наташа. Она хотела казаться расслабленной, но Баки видел, что она напряжена, и поза, в которой Наташа стояла, позволила бы ей блокировать любую внезапную атаку с его стороны. – Знаешь, когда ты вынужден общаться с такими легендарными парнями, как вы с Роджерсом, которые одним движением руки могут переломить тебе хребет, то ты, в конце концов, перестаешь на эту тему напрягаться.
– Легендарными? – удивился Баки. – Стив – вероятно, я – нет.
– Зимний солдат – легенда. Хотя скорее даже страшилка для маленьких неопытных спецагентов. Типа будешь плохо тренироваться, то однажды Зимний солдат придет за тобой.
– Правда? – Баки на секунду даже стало весело.
– Нет, – неожиданно резко оборвала собственную шутку Наташа. – Но нам говорили, что не стоит брать на себя дела, в которых замешан Зимний солдат. Я не послушала дважды. Раз, – Наташа подняла край майки, обнажая изуродованный старым шрамом живот, – и два. – В этот раз Наташа показала плечо.
– Мне жаль, – все, что мог сказать Баки. Наташа покачала головой и снова повернулась к станку, намереваясь продолжить тренировку. В зеркале, заменявшем в зале одну из стен, Баки увидел вернувшегося в помещение Стива.
– Как я уже и говорила, извинения твои мне не нужны. Возможно, когда я уложу тебя на лопатки, то успокоюсь. Но едва ли это случится скоро.
– Я мог бы тебя тренировать.
Наташа замерла и внимательно посмотрела на отражение Баки в зеркале.
– Я подумаю над твоим предложением.
Хмыкнув, Баки направился к замершему посреди зала Стиву. Почему-то ему казалось, что в конце концов Наташа согласится.
***
– Объект движется на запад. С ним четыре человека вооруженной охраны. Все понял, Зимний солдат?
– Да, – прозвучал короткий ответ.
Воспроизведя в уме чертежи здания, Зимний солдат быстро двинулся по левому коридору. Он знал, что действовать следовало быстро: до прибытия вертолета, готового забрать объект, оставалось четыре минуты. Куча времени для такого, как он.
Полторы минуты на то, чтобы добраться до крыши, десять секунд на выбор огневой точки, еще полминуты на установку и настройку оружия. Охрана объекта знала свою работу, его прикрывали со всех сторон. Но они торопились, и лысая макушка политика время от времени мелькала в прицеле. Всего на пару секунд. Этого не хватало для выстрела, но было достаточно для просчета траектории.
Вдалеке раздался звук подлетающего вертолета.
Зимний солдат сделал медленный выдох, палец лег на спусковой крючок.
– Баки?
Солдат резко вскочил, выхватил спрятанный в ботинке пистолет и развернулся. Позади стоял невысокий тощий парень, одетый в серый пиджак не по размеру. Глаза у него были большие, удивленные. Поразительно знакомые.
Грохот лопастей вертолета стал громче.
У Зимнего солдата оставалось тридцать секунд на завершение задания. Пистолет уперся парню в лоб.
– Баки, что ты делаешь? – спросил тот, ни на секунду не испугавшись. Зимний солдат облизнул пересохшие губы. Что-то удерживало его от убийства, но времени оставалось так мало. Ему нужно было завершить миссию.
Двадцать секунд.
Зимний солдат спустил курок и проснулся.
Звук выстрела раздался в тишине квартиры особенно громко. Баки моргнул, приходя в себя, и тут же получил удар по руке, в которой был зажат пистолет, а после по хребту. Падая, он сумел перевернуться на спину, а вот ударить не успел, нападавший навалился на него всем весом, прижал запястья к полу. Какая глупость, продолжать драку в этой позе невозможно.
– Баки! – рявкнул противник. Баки нахмурился и с удивлением узнал в нем Стива. Растрепанного, злого, почти голого Стива.
– Стив, что происхо… – Баки не договорил. Он вспомнил выстрел, помнил, как Стив выбил из его руки пистолет. – О, Господи, я стрелял в тебя.
– Откуда у тебя вообще пистолет?
– Утащил у одного из агентов Коулсона, той девчонки Скай, когда они приходили ко мне в больницу в последний раз. Она даже ничего не заметила.
– Зачем?
Баки стиснул зубы, не зная, как правильно объяснить. Как рассказать, что оружие само манило его, такое доступное, только руку протяни. Скай прошла слишком близко, беспечно. Баки мог бы без напряга свернуть ей шею, секунды за две. Она совсем не боялась его. При первой встрече Скай сказала: «Баки Барнс, очуметь». Это лишило его дара речи. Крадя ее пистолет, он думал, что преподает ей урок.
– Чувствовал себя неуютно совсем без оружия. Решил, что справлюсь. Прости, – Баки закрыл глаза, ощущая, как от запоздалого страха перехватывает горло. Он мог убить Стива. Он почти убил его.
Стив высвободил Баки из захвата и поднялся на ноги.
– Мне нужно позвонить. Выстрел наверняка слышали. Удивлюсь, если через две минуты тут не будет десятка агентов ЩИТа или даже всех Мстителей вместе взятых, – сказал он и вышел из комнаты, не глядя на Баки. Тот, проводив его взглядом, тяжело вздохнул, схватил злосчастный пистолет и встал.
Когда он вышел из комнаты, уже одевшись, Стив стоял у окна в гостиной, сжимая в руке мобильный телефон.
– Стив, – позвал Баки и, как только тот обернулся, бросил на кресло пистолет. – Забери это.
– Отдашь завтра владельцу. Тебя вызывают в ЩИТ для внеочередного осмотра и беседы с психологом.
– Они снова запрут меня в больнице?
– Нет. Я поручился за тебя. Сказал, что выстрел был случайностью.
– Тебе не стоило, – покачал головой Баки.
– Заточение в больнице тебе не поможет, – пожал плечами Стив. – Не после того, что с тобой случилось. Так что… – он замолк, не зная, что еще сказать. Стив был расстроен, Баки это видел, и вина сжимала его сердце до боли.
– Стив, мне так жаль. Я не хотел стрелять в тебя.
– Я не злюсь на тебя за то, что ты стрелял в меня. Если подумать, мне вообще не стоило заходить в твою комнату ночью, пусть даже тебе и снился кошмар. Но, Баки, ты обещал, что будешь доверять мне, а вместо этого украл пистолет у агента ЩИТа и пронес его в мой дом, скрыв от меня это.
Баки отшатнулся, будто его ударили. Да, вероятно со стороны это выглядело так, как сказал Стив. Баки доверились, пустили в свою квартиру, дали максимум свободы – больше, чем он заслуживал. И чем же он за это заплатил? Тем, что подверг Стива опасности, подорвал доверие, предал. Единственного человека, который был для него сейчас важен. Единственного человека, которого он когда-либо любил.
– Прости, я съеду утром же, – как можно ровнее произнес Баки, отступая в пока еще свою комнату. Лицо Стива в ту же секунду изменилось. Даже со своего места в полумраке комнаты, освещенной только фонарями с улицы, Баки заметил тень паники, промелькнувшей на нем.
– Баки, нет! Боже, я совсем не это имел в виду, – Стив сделал к нему шаг, поднял руку, чтобы остановить, но Баки снова отступил и покачал головой. Он принял решение.
– А я это. Прости, Стив, так будет лучше для нас обоих.
И, не дав Стиву больше сказать ни слова, Баки скрылся к спальне, впервые за все время закрыв за собой дверь на замок.
Баки провалялся в кровати до рассвета, не смог больше уснуть. Стив тоже не спал, было слышно, как он ходил по гостиной, не в силах успокоиться. Это были тяжелые три часа.
Лежа на постели, Баки думал о том, что он не справился. Стив предложил ему нормальную жизнь, свою дружбу, поручился за него перед ЩИТом, которому проще было уничтожить бывшего Зимнего солдата, чем реабилитировать. А Баки умудрился все просрать. Если задуматься и вспомнить восстановленное прошлое, не в первый раз.
Баки усмехнулся. Он знал, что ему не дадут уйти в никуда. Наверняка у ЩИТа на него обширные планы. В конце концов нужно будет отработать потраченные на него ресурсы. Баки был готов. Снова взять в руки винтовку, снова убивать. Сменить одного хозяина на другого. В этот раз условия ему предлагали получше, никакой криокамеры и обнулений, просто песня. А если среди целей будет ГИДРА, то Баки и вовсе не будет против. А Стиву будет лучше без него.
Как только рассвело Баки вытащил из-под кровати сумку и за пять минут сложил туда свою одежду. Уже застегивая молнию, он пожалел, что отдал Стиву фотографию родителей, ее бы он тоже захотел забрать с собой, но просить ее обратно было глупо, поэтому Баки постарался выкинуть это из головы. Как он и предполагал, Стив ждал его в гостиной, скорее всего, хотел уговорить остаться. Баки слишком хорошо знал своего старого друга, чтобы поверить, что тот сдастся без боя.
– Баки! – Стив вскочил с кресла, как только скрипнула дверь спальни. Баки оглядел его: не выспавшегося, помятого, разбитого – и его сердце кольнула жалость. Перед глазами некстати встала та фотография родителей. Сколько же страданий он приносит близким, не счесть.
– Мне пора. Я был бы признателен, если бы ты позвонил своим друзьям из ЩИТа, и они меня забрали. У меня нет денег на такси.
– Я не отпущу тебя, – упрямо произнес Стив, сжимая кулаки. Баки усмехнулся.
– Ты не станешь меня удерживать, ты не такой, Стив. Ты всегда даешь людям сделать свой собственный выбор.
– Не тогда, когда этот выбор продиктован моей ошибкой.
– Не твоей ошибкой, моей, – возразил Баки. – Прекрати меня оправдывать. Ты всю нашу жизнь только этим и занимаешься.
– Откуда такие мысли? – удивился Стив.
Баки поджал губы, подумал секунду и бросил сумку на пол. Разговор грозил затянуться.
– Да ладно. Мы оба знаем, что я был хреновым другом. Я сбегал на свидания, когда тебе хотелось поговорить, предпочитал тебе компанию Джекса и других ребят, рассорил с первой девушкой, которая обратила на тебя внимание, никогда не пытался понять твоего стремления пойти на войну. Мне продолжать?
– Не стоит, – прервал его Стив, лицо его стало жестким. – Я знаю, каким ты был. Поверь мне, я знаю больше, чем ты думаешь. Но я всегда принимал тебя со всеми недостатками. Потому что ты отвечал мне тем же. Ты всегда возвращался и всегда был рядом тогда, когда я действительно в этом нуждался. И сейчас ты мне нужен.
– Я – тебе? – горько рассмеялся Баки.
– Ты – мне. Думаешь, я из чувства вины и благородства искал тебе по всей стране и за ее пределами? Думаешь, я привел тебя в эту квартиру только потому, что знаю, что тебе некуда идти?
– Разве нет?
– Нет, – Стив быстро пересек комнату, протянул руку, желая коснуться, но почему-то не решился. Рука плетью повисла вдоль тела. – С того самого дня, как я очнулся в этом новом мире, я пытался начать жить заново. Новые люди, новая работа, новые привычки. Долгое время я думал, что у меня получилось. Но лишь в тот момент, когда я узнал, что ты жив, я понял, как ошибался. Только ты заставил меня почувствовать себя по-настоящему живым, заставил забыть о долге, о ГИДРЕ, обо всем, что оставляло меня на плаву все это время. Сейчас для меня важен только ты. Уйдешь ты, и я не знаю, ради чего буду жить, – Стив осторожно, словно боясь спугнуть, прижался лбом ко лбу Баки, глянул глаза в глаза. – Теперь ты можешь делать свой выбор.
– Ты жестокий человек, Стивен Роджерс, – бессильно прошептал Баки, понимая, что свой выбор он уже сделал.
– Когда-то ты мне это уже говорил.
– Я помню. Я это помню.
***
День для посещения кладбища они выбрали неожиданно спокойный и солнечный. Мысли из-за этого возникали в голове необычные, несерьезные. Идя вслед за Стивом по дорожке вдоль низких надгробий, Баки думал о том, что цветы, купленные у входа, смотрятся очень странно в железной руке. Чужеродно, неправильно. Что-то настолько хрупкое и красивое рядом со смертоносным оружием.
– Баки? – позвал Стив, останавливаясь.
Вскинув голову, Баки неловко скривил губы в подобии улыбки и зачем-то переложил цветы в другую руку.
– Мы пришли?
– Да, это вон там, – Стив указал рукой на две могилы по левую сторону от них. – Я останусь тут, а ты иди.
– Нет, пожалуйста, пойдем со мной. Мне так будет лучше.
Стив внимательно посмотрел на Баки и кивнул, однако право идти первым предоставил ему. Баки послушно шагнул в нужную сторону. Он чувствовал себя странно, будто ему не черт знает сколько лет, будто он не прошел войну и пытки ГИДРЫ, будто ему снова пятнадцать, и он, сбежав из дома на неделю, возвращается домой. Вот только дома не было, и родителей тоже. Он опоздал вернуться. Все, что у него теперь было – это два простоватых надгробия без фотографий. Серый нагревшийся камень обжег пальцы, когда Баки его коснулся.
Упав на колени перед двумя надгробиями, он наконец-то ощутил его. Свое горе. Горькое, необъятное, оно выходило из его глаз слезами, катилось по щекам, падало на сырую землю и рассыпанные по ней цветы. Много его было, этого горя, но рядом с Баки стоял человек, который готов был разделить его с ним напополам. Он стискивал руками плечи Баки, плакал вместе с ним, поднимал его с земли, когда сил совсем не осталось. Был с ним.
Уже позже, сидя на траве в парке Бруклина и кормя булкой голодных уток в пруду, Баки спросил у Стива:
– Как ты смог пережить такое один, когда очнулся после этого своего семидесятилетнего сна?
– У меня все было иначе. Своих родителей я похоронил задолго до того, как попал на войну. Тебя… тоже успел оплакать. Так что неудивительно, что я промахнулся с той фотографией. Я просто не подумал, что ты можешь быть не готов.
– Ты не виноват. Я и сам не ожидал, – Баки отщипнул от булки немного мякиша и запустил им в уток. Те тут же кинулись на угощение, отбирая его друг у друга. – Значит, тебе не к кому было возвращаться.
– Да. То есть… – Стив вдруг замялся, отнял у Баки булку и стал крошить ее на траву, – глупо, но я успел назначить Пегги свидание перед тем, как врезаться в лед. Первой мыслью, пришедшей мне в голову после пробуждения, было то, что я опоздал.
– Ты любил ее, – пожал плечами Баки. Он с удивлением понял, что может говорить об этом спокойно. Поразительно, какими ничтожными казались ему сейчас переживания, отчасти приведшие его к падению с поезда.
Стив не ответил, и Баки, удивившись, повернулся к нему. А после ухмыльнулся, поняв по лицу, почему тот молчит.
– Стив, перестань, мы можем говорить о том, что произошло в ночь перед моим падением.
– Что там говорить, я повел себя, как трус, – неожиданно злым голосом произнес Стив. Баки резко расхотелось веселиться. Он покачал головой.
– Не говори ерунды, ты повел себя вполне адекватно. Это мне не стоило… Я был эгоистом, Стив. Я знал, что ты влюблен в Картер, и все равно полез. А все почему? Потому что я злился. Все тебя вдруг заметили, стали восхищаться, а я ревновал. К каждому, кто хотя бы заговаривал с тобой, и особенно к Картер. Я хотел отобрать тебя у нее, и поэтому поцеловал, – Баки поджал губы и до боли свел брови, сжал железную руку в кулак. – Я сам себя погубил, Стив.
– Я тебе не верю.
Баки замер, а после бросил хмурый взгляд на Стива.
– Что?
– Я не верю, что дело только в злости, – спокойно повторил Стив.
– О, ты, вероятно, думаешь, что отверг высокие чувства, и я из-за этого решил сигануть с поезда? – съязвил Баки, вскакивая на ноги. Сердце его заколотилось быстро-быстро, так, что уши заложило. Он знал, что прав. Не было там никакого высокого чувства, было что-то больное, неправильное, что и любовью называть не стоило. Баки не хотел, чтобы Стив имел с этим что-то общее.
– Не знаю, – Стив поднялся вслед за ним. – Ты не объяснил, потому что я не захотел слушать. Ты и сейчас не говоришь. Ты врешь мне, Баки. Ты врешь себе. Вопрос: почему? – Подойдя к Баки вплотную, Стив развернул его к себе и посмотрел в глаза. Лицо у него было таким спокойным, уверенным, а во взгляде сквозила тоска. – Мне бы так хотелось, чтобы ты хоть раз в жизни мне доверился.
– Стив, пожалуйста, давай забудем, – попросил Баки, покачав головой.
– Ты сказал, что мы можем говорить об этом. Я не совершу одну и ту же ошибку дважды. Я больше не сбегу.
– И что же ты сделаешь?
Вместо ответа Стив прижался губами к губам Баки. Сначала просто коснулся на секунду, отстранился на миллиметр, выдохнул и поцеловал снова, уже настойчивее. Баки хотел отвернуться, прекратить это, но Стив не отпустил, положил ладонь на затылок, прижал к себе.
Упрямый, упрямый сукин сын.
В грудь будто ударила ядовитая стрела – нежеланное чувство снова просыпалось в Баки, впивалось в него острыми когтями.
Что же ты наделал, Стив? Как нам теперь с этим справиться?
Когда Стив его все же отпустил, в Баки уже не осталось злости ни на себя, ни на него, ничего не осталось, только понимание, что они все же перешли какую-то черту, которую не должны были переходить.
– Ты говорил мне, что я твой друг, – сказал Баки тихо, не уверенный, что Стив его поймет. Но тот понял.
– Да, и ничто этого не изменит. Никогда.
– Это изменит. Это все изменит.
– Я не допущу, – уверенным тоном произнес Стив, целуя Баки в лоб.
Он просил довериться ему. Баки не был уверен, что у него получится. Но решил хотя бы попробовать.
2016 -1 - NEW
К сожалению или к счастью, меня понесло, и я не смогла сделать вторую главу третьей части покороче. В итоге, она получается где-то около 8-9 000 слов в длину, поэтому ее пришлось разбить на две части. Эта первая. В ней где-то 4300 слов. Итого будет еще окончание главы и третья заключительная глава. То есть еще две выкладки.
Автор заранее извиняется за то, что вы тут прочитаете, ибо Баки оказался очень самостоятельным персом и еще большим придурком, чем я думала.
2016
Часть 1
Часть 1
Прикосновения ко лбу были такими легкими, почти невесомыми, что казались миражом. Чуть шершавые на подушечках пальцы мягко обводили надбровные дуги, скользили по вискам, дотрагивались до волос. Ласкали. Баки тянулся к ним, улыбаясь, но они дразнили, ускользали от него. Однако лишь затем, чтобы вернуться.
– Жарко, – пожаловался Баки, глядя на Стива с его коленей, и попытался сдуть с лица прядь. Стив помог убрать ее, глядя пристально, с затаившейся в глубине глаз нежностью и заботой, но ничего не ответил. Баки его молчание не напрягло, он закрыл глаза, отдаваясь ощущению умиротворения, наслаждаясь даримой Стивом лаской. Веки стали тяжелыми, он засыпал.
– Баки, – позвал Стив. Голос его звучал глухо, будто он был далеко. – Баки!
Как же тяжело было просыпаться.
– Баки!
Баки резко открыл глаза и тут же ощутил, как закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Быстро перевернувшись, он приподнялся на руках, и его в ту же секунду вытошнило на грязный, истоптанный чужими ботинками пол. Баки зажмурился, пытаясь хоть как-то остановить карусель перед глазами, но это особо не помогло, его повело в сторону. Если бы не придержавшие его руки, он бы свалился мордой в собственную рвоту.
– Блевать еще будешь? – деловито спросили у него. Баки это почему-то напомнило его довоенную молодость. Так сильно, что даже смешно стало. Однако вместо смеха из горла вырвался только сухой кашель. Легкие горели огнем. – Баки, надень это.
Перед носом оказался респиратор, неприятно напомнивший маску Зимнего солдата. Баки скривился, и все же послушно нацепил его на лицо, а после позволил Стиву закрепить респиратор у себя на голове.
Не сразу, но стало легче. Баки еще немного повалялся на полу, а когда голова кружиться перестала, с помощью Стива поднялся на ноги. И только тогда смог оглядеться. Главное, что его интересовало – Стив. Тот, кажется, был совершенно здоров, только кое-где виднелись небольшие царапины. На нем тоже был респиратор, из-за чего его голос и был таким странным, глухим. А вот маска Капитана Америки отсутствовала.
Как Баки мог судить, они все еще находились на секретной базе ГИДРЫ, которую им нужно было зачистить. Они с этим делом справлялись отлично, пока в здании не сработала система самоуничтожения, которая пустил по воздуховодам ядовитый газ, не имеющий никакого запаха. Последнее, что Баки помнил, это как Стив орал ему в наушник выходить из здания, а после… кажется, Баки облажался. Сильно облажался. И судя по тому, какой стальной была хватка Стива на его плечах, тот разделял это мнение на сто процентов.
На улице Баки сорвал с себя респиратор, и его снова вырвало. Стив отстранился, решив, что он справится и сам, жестом попросил подойти приехавшую с ними доктора и отошел к ожидающим его агентам ЩИТа во главе с Наташей. По плану они должны были взорвать здание, как только то опустеет. И теперь, когда Баки и Стив вышли, операцию можно было завершать.
Баки это уже не интересовало, свою работу он провалил, а вмешиваться в чужую не имел никакого желания. К тому же ему все еще было невероятно хреново. А доктор, настойчиво к нему лезущая, никак не помогала.
– Агент Барнс, вам срочно нужно в больницу, – сухо сказала она, закончив осмотр. – У вас сильное отравление. Четверо наших агентов погибли и от меньшей дозы. Если бы не капитан Роджерс, мы потеряли бы и вас.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Баки, забирая из рук доктора бутылку воды. Рот хотелось прополоскать нестерпимо. – Вот только я никуда не поеду.
– Агент Барнс!
– Отставить истерику, мэм, я никуда не поеду.
Выпив половину предложенной воды, Баки остальное вылил на волосы, игнорируя неодобрительные взгляды доктора. Ужасно хотелось спать. Но Баки знал, что в ближайшие пару часов ему это противопоказано, иначе сон мог оказаться смертельным. Как тот, который Баки видел на базе. Смертельно прекрасный и смертельно опасный. Вытерев правой ладонью мокрое лицо, Баки попытался стряхнуть с себя лишние мысли. Он обещал Стиву, что не будет делать глупостей, и собирался это обещание выполнить. Или, по крайней мере, не нарушать его дважды за вечер. А сны пусть остаются снами.
Здание взорвалось без особых спецэффектов. Просто земля в какой-то момент дрогнула, и бетонные стены сложились, как домино. Большая часть агентов к тому времени уже загрузилась в вертолеты, трупы же отправили отдельно. Четыре человека за одну операцию – это было много, поэтому настроение у агентов было паршивое.
Но Стив был злее всех. Едва ли кто-то, кроме Баки, это замечал. Он же видел и сведенные брови, и напрягшуюся челюсть, и тяжелый, давящий взгляд, который Стив временами останавливал на нем. Баки в ответ только дергал плечом, предчувствуя скорую ссору. Самое отвратительное, что Баки и сам чувствовал за собой вину, а это всегда заканчивалось для него плохо. В этот раз он совершил реальную ошибку: упрямо остался в здании, хотя получил приказ уходить. И Стиву пришлось его вытаскивать.
Дерьмо.
Поморщившись, Баки сжал железный кулак и с досадой заметил, что на костяшках засохла чья-то кровь. Он никак не мог дождаться, когда они, наконец, прибудут в главный штаб, чтобы там он мог снять с себя дурацкий душивший его костюм Зимнего солдата. Полгода назад, когда Баки отправили на первое задание ЩИТа, Старк чуть модернизировал его форму, хоть и ворчал, что он не чертова швея. Теперь костюм был легче, и его хотя бы можно было снять самостоятельно, но Баки все равно его ненавидел. И потому носил. Он напоминал Баки о том, кто он сейчас и кем был. После возвращения воспоминаний Джеймса Барнса Зимний солдат не исчез, скорее слился с новой личностью, остался в Баки навсегда, и костюм прекрасно это подчеркивал.
Иногда Баки не мог понять, кого в нем больше – Джеймса Барнса или Зимнего солдата. Ему, в принципе, и не хотелось этого выяснять.
До места, которое Баки по военной привычке звал главным штабом, они добрались минут через сорок полета. Теперь руководство ЩИТа сидело не в красивом небоскрёбе в сердце Вашингтона, а в неприметном, расположенном по большей части под землей здании, которое находилось где-то на окраине города. Правительство теперь ЩИТ не финансировало. Более того, организация была объявлена вне закона, и теперь маскировалась под научные отделы Старк Индастриз. Баки это невероятно веселило и раздражало. Он ненавидел с некоторых пор все научное, и ему казалось забавным, что он снова работает – почти добровольно – на теневую исследовательскую организацию.
Однако ЩИТ и ГИДРУ сравнивать было нельзя. Вместо техников – доктора, вместо обнуления – теплый душ, вместо криокамеры – поездка домой. Баки не на что было жаловаться. Возможно, если бы у него был выбор, он бы предпочел и вовсе сложить оружие, но выбора у него не было. Потому что был Стив. Баки даже не смог бы предложить ему уйти в сторону. Не сейчас, когда ГИДРА была так сильна, когда Стив, наконец, четко видел своего врага и свою цель. Так что Баки оставалось только прикрывать его спину, пусть ради этого и пришлось от многого отказаться.
Например, от возможности быть вместе.
***
– Если тебе есть, что сказать, то говори сейчас, – со вздохом попросил Баки, натягивая на голый торс футболку. Волосы, все еще влажные после душа, сразу же намочили тонкую ткань на спине, и Баки в очередной раз подумал, что неплохо бы постричься. Последний раз он был у парикмахера, кажется, в сорок втором.
– Не здесь, – бросил Стив, поднимая взгляд от электронного планшета. Он уже давно переоделся в нормальную одежду и сидел на низкой скамейке в ожидании Баки, которого задержали для планового осмотра руки. Это происходило после каждой миссии, и не имело значения, требовался протезу ремонт или нет. Так что к тому времени, когда Баки был свободен, в раздевалке для агентов ЩИТа оставался лишь Стив.
– А где? Если ты про прослушку, то дома ее тоже полно. Как минимум раз в неделю нахожу новый жучок. И пока ты не спросил, как они у нас оказываются, намекну, что некую рыжую шпионку лучше не оставлять одну в любой из наших комнат.
– Наташа бы не стала…
– Ты знаешь, на кого на самом деле работает Наташа, – перебил его Баки. – А службу и дружбу она отлично умеет разделять.
Стив упрямо поджал губы, но продолжать спор не стал, вместо этого подтянул к себе свою спортивную сумку, порылся там некоторое время и достал из внутреннего отделения небольшое светящееся голубым устройство. Работа Старка, без сомнения. Покрутив его в руках, Стив нашел какую-то кнопку и нажал. Ничего не произошло, только светиться устройство стало немного по-другому. Стив еще несколько секунд посмотрел на него, потом достал из кармана сотовый и потыкал несколько кнопок.
– Не работает.
– Эта фигня блокирует сигналы?
– Да. Мы можем говорить спокойно.
– Отлично, – Баки пятерней зачесал мокрые волосы назад и кивнул. – Начинай.
– А что ты хочешь услышать? – задал неожиданный вопрос Стив, глядя на Баки снизу вверх.
– Не знаю. То, что я повел себя не профессионально, что совсем не умею подчиняться и слышу только себя?
– Кажется, ты и сам обо всем знаешь.
– Тогда и говорить не о чем, – пожал плечами Баки, складывая руки на груди.
Какое-то время в помещении стояла тишина, пока Стив спокойным тоном не произнес:
– Ты знаешь, что мы должны быть осторожны.
– Боже, Стив… – Баки закатил глаза и отвернулся. На душе словно заскребли кошки. Как он все это ненавидел. И как все просто казалось тогда, в парке Бруклина, когда они решили попробовать. Всего лишь попробовать, ведь это было не так уж сложно. Однако он тогда уже знал, что их попытка плохо закончится. Потому что у него теперь просто не могло быть все хорошо. Не делала судьба ему таких подарков. С чертового сорок второго года.
– Посмотри на меня.
– Вот еще, – фыркнул Баки, но после все же взял себя в руки и опустил взгляд. Стив глядел прямо на него, и выражение лица у него было такое, будто ему проткнули живот: болезненное, растерянное и отчаянное.
– Я не хочу тебя потерять. Я просто не смогу пережить это еще раз, понимаешь?
– Да. Прости. Этого больше не повторится, – пообещал Баки. – А теперь выключай эту свою штуковину, пока сюда не прибежала Скай, возмущенная блокированием свой системы, и иди в гараж. Я закончу переодеваться и приду туда, окей?
– Хорошо, – согласился Стив, вырубил изобретение Старка, сложил его в сумку и поднялся на ноги. Через несколько секунд в раздевалке его уже не было. Баки же, постояв с полминуты, со стоном опустился на опустевшую скамью. Его все еще мутило из-за отравления, хотя час назад ему вкололи какое-то лекарство. Баки своего состояния почти не замечал. От разговора со Стивом ему было значительно хуже, чем от яда.
По крайней мере, у них было несколько месяцев. Шесть или семь, Баки не следил. Ему некогда было этим заниматься, он был до безумия, до одурения счастлив. Не сказать, что им не приходилось одолевать трудности. Кошмары Баки, воспоминания Зимнего солдата, давление правительства, перестройка ЩИТа, ГИДРА. Проблем было много и, как ни странно, с правительством – больше всего. Оно терпело Мстителей, терпело инопланетные вмешательства, терпело выходки Старка и быстро растущее число супергероев. Но когда наверху узнали, что ЩИТ покрывает Зимнего солдата, терпение правительства иссякло.
На руках Баки было не то, чтобы очень много крови. В конце концов, за каждым из Мстителей тянулось небольшое кладбище. Но Зимний солдат убивал не просто каких-то случайных людей, он убивал важных, высокопоставленных лиц. Ученых, политиков, военных. Часть имен навсегда была вписана в историю Америки, а то и всего мира. И информация обо всех убийствах Солдата оказалась в руках всех, кто успел скачать слитые Наташей материалы ГИДРЫ. Это оказалось большой проблемой. Не окажись Зимний солдат героем войны Джеймсом Барнсом и лучшим другом Капитана Америки, его сразу же либо казнили, либо упекли в такую тюрьму, из которой он бы никогда не выбрался. Так что ему, можно сказать, повезло.
Но Баки в тот момент об этом не думал. Вообще ни о чем не думал. Внешний мир был от него невероятно далеко, а Стив был рядом. Наконец-то был рядом, принадлежал ему без остатка. Весь, со своей грубоватой нежностью, отсутствием опыта в любовных отношениях, незатихающей виной и жаждой героических свершений. Такой родной, такой знакомый и в то же время открывающийся с неожиданных сторон. Баки никогда не смог бы забыть их первый раз. Это даже не было сексом в привычном понимании этого слова. Скорее исследование, изучение новых сторон друг друга: чувственных, интимных. Стив оказался требовательным партнером и совсем не стеснительным, как могло показаться. Он целовался напористо, настойчиво, ласкал откровенно. Баки задыхался, плавился, умирал и воскресал. Он любил и мог, наконец, себе в этом признаться. Любил Стива Роджерса так, как не любил никогда и никого.
Баки закрыл глаза, вспоминая.
------
– Странный фильм, – заметил Баки, когда на экране показались титры. – Почему мы не смотрели его раньше?
– Потому что в тридцать втором нас бы не пустили на него в кинотеатр, а позже он был запрещен, – пояснил Стив, который перед просмотром «Уродцев»* скрупулёзно прочитал про них все, что смог найти в Интернете. Баки понятия не имел, кто посоветовал Стиву ознакомиться с этим фильмом, но сам он его изначально смотреть не хотел. Баки вообще больше предпочитал то, что снимали сейчас. Его завораживали спецэффекты и яркая картинка, а черно-белого кино он насмотрелся в молодости, и как-то не испытывал к нему пиетета. А вот Стив наоборот любил старые картины, особенно про войну. Правда, вместе с Баки их не смотрел, за что тот был ему благодарен. Войны Баки хватило и в сороковых.
А вот «Уродцев» он решился посмотреть вместе со Стивом, впечатлившись аннотацие. И не пожалел. Фильм был странным, жутким, но интересным. Баки ни разу не хотелось заснуть или выключить видеоплеер. Так что он остался доволен.
– Едва ли в тридцатых я бы его понял, – задумчиво заметил Стив, вырубил телевизор и кинул пульт в угол дивана, на котором они расположились. Баки пожал плечами, а потом со вкусом потянулся и сложил длинные ноги Стиву на колени. Широкая теплая ладонь тут же легла ему на голень, погладила сверху вниз и нырнула под штанину, чтобы дотронутся до кожи. У Баки по спине побежали мурашки.
– Может, и нет, но определенно задумался бы, – сказал он, с трудом вспомнив, о чем они говорили несколько секунд назад.
– Ты хорошо помнишь то время?
– Эпизодами. Самое яркое, что помню – это как Джекс чуть не убил меня из-за часов то ли твоего отца, то ли деда.
– Я тоже хорошо это помню. Я тогда чуть не умер от ужаса, – кивнул Стив. – А когда понял, из-за чего тебя избили, то чуть не умер повторно.
– Ты вел себя довольно забавно. Так суетился, – расплылся в улыбке Баки.
– Не было в этом ничего забавного.
– Нет, это было очень забавно. Я наконец-то отомстил тебе за все те случаи, когда избивали тебя, а мне приходилось возиться с твоими синяками.
– Да уж, отомстил, – хмыкнул Стив и задумчиво погладил Баки по ноге от колена до щиколотки, а после взял в руку его стону и чуть размял. Баки от неожиданности не смог сдержать стона, когда горячая волна наслаждения прокатилась по позвоночнику. – Тебе нравится? – чуть удивленным голосом спросил он. Баки рассмеялся.
– О да, Стив, мне нравится.
– Мне продолжить?
– Не стоит, если ты не хочешь потом справляться с последствиями.
– Что ты имеешь в виду?
– Стояк, Стив, – закатил глаза Баки и попытался снять свои ноги с него. Но Стив придержал его, не давая уйти, взгляд его потяжелел.
– А если я хочу?
У Баки в ту же секунду пересохло во рту. Успевший до этого приподняться на локтях, он снова упал на диван и криво усмехнулся.
– Стив Роджерс не отступает?
– Никогда, – подтвердил тот и с силой погладил большим пальцем стопу Баки. Потом еще раз и еще, превращая ласку в полноценный массаж. Баки задышал тяжелее, чувствуя, как от ног вверх по нервам будто идет ток. Раньше он и подумать не мог, что массирование стоп может так возбуждать. Но это возбуждало, и тонкие домашние штаны нисколько это не скрывали. Стив, естественно, заметил, что последствия его массажа не заставили себя ждать. Но не остановился, только перешел от правой стопы к левой, действуя с каждой секундой все увереннее и увереннее. В конце концов Баки не выдержал и снова застонал, сминая пальцами диванные подушки. Ему хотелось прикоснуться к себе, но он не был уверен, что стоит, они со Стивом до такого откровения еще не доходили. Вообще ни до чего не доходили, даже не целовались толком после Бруклина. В какой-то момент Баки подумал, что Стив решил не торопиться менять их отношения на более интимные, но, кажется, ошибся. Определенно ошибся.
– Стив, я больше не могу, – признался Баки, ясно осознавая, что сейчас просто чокнется от этого массажа. Стив тут же остановился.
– Что мне сделать?
– Иди сюда.
Баки снял ноги с чужих коленей и медленно раздвинул в стороны бедра, заставив Стива резко шумно выдохнуть. Вскочив с дивана, Стив стянул через голову домашнюю футболку и, кинув ее в соседнее кресло, осторожно опустился на Баки сверху, оказавшись с ним лицом к лицу. В полумраке комнаты, Баки видел, как лихорадочно блестели его глаза, легкий румянец на обычно бледных щеках. Протянув руку, Баки зарылся теплыми пальцами «живой» руки в его волосы и притянул к себе для поцелуя. Жаркого, мокрого, голодного, совсем не похожего на предыдущие. Сейчас Стив целовал напористо, властно, будто заявлял права, и вжимался пахом в пах, показывая, что возбужден не только Баки. Однако этого всего было так мало. Баки хотелось большего: почувствовать руки Стива на себе, снять дурацкие тряпки, исследовать каждый миллиметр чужого тела. Хотелось опуститься перед Стивом на колени и взять его член в рот. Хотя опыта у Баки в этом деле не было никакого. Было плевать. Со Стивом он был готов попробовать все, что угодно.
– Баки, – прошептал Стив, целуя его в шею, – говори мне.
– Что? – Баки облизал опухшие от поцелуя губы.
– Что мне делать. Я ведь ничего не умею.
– Сними с меня футболку.
Стив подчинился, уронил вещицу на пол и вдруг замер. Баки сначала не понял, куда он смотрит, пока Стив не коснулся кончиками пальцев стыка плеча и протеза. Баки вдруг испугался. Он не подумал, насколько отвратительно и чужеродно это может выглядеть – железная рука, чуть ли не припаянная к телу. Сглотнув, он потянулся было к футболке, желая поскорее скрыть уродство, как Стив неожиданно наклонился и легко коснулся губами стыка между кожей и металлом. Там, где только что были его пальцы. Баки, кажется, перестал дышать. Он лежал неподвижно, пока Стив миллиметр за миллиметром целовал жуткие шрамы, касаясь их языком и губами.
Это было больше, чем ласка. Это вообще не было лаской. Стив будто пытался забрать поцелуями всю боль, которую когда-то пришлось испытать Баки. И он забирал. Капля по капле, переворачивая в душе Баки все с ног на голову. Больше ему не пришлось подсказывать Стиву, что нужно делать, тот справлялся и сам. И Баки плавился под его руками, окончательно теряя голову, перехватывал инициативу и уже заставлял Стива сходить с ума.
И пусть в тот вечер они так и не занялись нормальным сексом, Баки все равно не смог бы н ничего забыть, даже, наверное, после чертового обнуления, если бы ему снова пришлось его пережить. Потому что те несколько часов засели не только в памяти, но и в самом сердце, и могли бы потеряться только с его остановкой.
------
Какие глупые мысли.
Тряхнув головой, Баки поднялся со скамьи и стремительно, буквально за несколько секунд оделся. Мокрые волосы он спрятал под кепку, не собираясь ждать, пока они высохнут. Оставаться в штабе больше не хотелось ни секунды. Воспоминания разбередили еще не зажившую рану, и все, чего Баки хотелось, это вернуться домой и уснуть. День был дурацкий, выматывающий, организм еще не оправился после яда. Сон был отличным решением. По крайней мере, теперь он был не опасен. Так что Баки быстро проверил, не забыли ли он или Стив что-то из своих вещей, подхватил сумку с костюмом и отправился в гараж к мотоциклам.
***
Счастье Баки закончилось два месяца назад в один из дней, которые Старк в шутку называл «обычными супергеройскими». Простое с первого взгляда задание, парочка фанатов ГИДРЫ, несколько заложников в торговом центре. Коулсон предложил Стиву разобраться с этим делом ради Баки. Вслух он этого, конечно, не сказал, но не понял этого разве что тупой или глухой. Спасение заложников и устранение фанатиков должно было привлечь внимание прессы и общественности, увеличить популярность Капитана Америки и его команды, а значит и показать, что Зимний солдат теперь служит исключительно своей стране и несет добро. Однако с красной советской звездой на плече и позывным, намекающим на далекую холодную Россию, Баки был так далек от образчика патриота, как Плутон далек от Солнца. Но Коулсон старался ради Стива, а Стив старался ради Баки, хотя еще в сороковых поклялся, что больше не будет цирковой обезьянкой, выступающей на потеху публики.
Баки эта идея не понравилась. Конечно, спасение заложников – это хорошо, но с такими делами должна справляться полиция, а не суперсолдаты. Для них всех это могло очень плохо кончиться.
В этом он не ошибся.
Сюрпризы начались сразу же, как команда Капитана Америки прибыла на место. Во-первых, выяснилось, что террористов далеко не парочка, а полдюжины. Откуда взялись остальные, и почему полиция их не сразу заметила, оставалось загадкой. Во-вторых, одна из камер наблюдений, успевшая заснять захваченный торговый центр до блокировки видеонаблюдения, показала, что террористы совсем даже не простые люди: один из них с легкостью откинул от себя охранника, да так, что тот отлетел метров на пять в сторону и больше не поднимался. Уровень сложности операции резко подскочил, ЩИТ вызвал еще агентов, но действовать следовало быстро. В итоге в торговый центр Баки и Стив пошли вдвоем. Сначала все шло хорошо, им удалось незаметно вырубить троих, не обладающих никакими сверхсилами, а еще одного, уже более мощного парня, Баки взял на себя. Это был хороший боец, обученный, он совсем не походил на тех фанатиков, которые после публикации секретных данных ГИДРЫ воспылали к этой организации непонятной любовью. Этого парня тренировала ГИДРА, Баки знал это, потому что его тренировали там же. Если бы не приказ взять террористов живыми, он бы давно перерезал парню горло. Как бы тот не был хорош, Баки был лучше. Однако приходилось себя сдерживать. В итоге пришлось потратить минут семь на утомительный бой, прежде чем гидровец свалился на пол без сознания. Связав его и сообщив ЩИТу об этом, Баки двинулся к захваченному торговому залу, куда успел убежать Стив. И, оказавшись там, он понял, что их со Стивом везение закончилось.
Один из террористов – тот самый, что откинул от себя охранника, – стоял напротив Стива, держа в захвате молоденькую продавщицу, которая от ужаса готова была упасть в обморок. Еще один валялся на полу в бессознанке. Остальные заложники застыли, вжавшись в самый дальний угол немаленького зала.
– Баки, уведи людей отсюда, пожалуйста, – не отрывая взгляда от террориста, попросил Стив. Он был весь напряжен, как струна, готовый в любую секунду броситься в атаку. Кажется, что даже щит, зажатый в руке, слегка вибрировал от нетерпения.
– Дернетесь, и я сверну девчонке шею, – предупредил террорист, улыбаясь. Улыбка у него была жуткая, глаза нездорово блестели. Баки показалось, что он не в себе.
– Чего ты хочешь? Ты же понимаешь, что не уйдешь отсюда живым, если продолжишь держать заложников? Хотя, я думаю, ты и так не уйдешь отсюда живым, потому что у нас и без тебя достаточно пленников, – холодно заметил Стив. Он нечасто угрожал кому-то смертью, и по одному этому Баки понял, что тот в ярости.
– У меня сообщение Зимнему солдату, – неожиданно сказал террорист, несколько раз облизывая губы. Он явно был под чем-то, и его страшно колбасило.
Баки выпрямился, чувствуя, как у него все будто замораживается внутри. Он не надеялся, что ГИДРА забыла про него, но одна только мысль о том, что все это было устроено только ради передачи какого-то сраного сообщения, заставляла ненависть клокотать внутри. Баки еле удержал себя на месте, а не кинулся на ублюдка и не свернул ему шею. Огромные испуганные глаза девчонки смотрели на него умоляюще.
– Я слушаю.
– Мы придем за тобой. Ты можешь прятаться за спиной Капитана Америки или за ЩИТом, но это не поможет тебе. Мы придем, и ты пожалеешь о том, что выбрал не ту сторону. Мы обещаем, – до страшного монотонным и безликим голосом произнес террорист. Или это была сама ГИДРА? Баки не успел понять. На пол упало что-то металлическое и покатилось к Стиву. Определить, что это, получилось с первого раза. Баки и сам пользовался такой штукой, когда был у ГИДРЫ. Только эта граната была больше, чем он привык, а значит в несколько раз мощнее.
Стив тоже все понял и шагнул вперед. Баки наблюдал за этим, словно во сне. Перед глазами пронеслись картинки того, что должно было случиться: как Стив кидается на эту гранату сверху, как она взрывается, как его разрывает на части. Потому что даже суперсила не способна уберечь от всего. Это было бы так похоже на Стива. Баки начал действовать раньше, чем успел подумать. Тело на инстинктах кинулось вперед, железная рука схватила Стива за шкирку и бросила на пол, как котенка. У Стива не было времени как-то воспротивиться. Да Баки ему и не дал такой возможности. Он только крикнул всем «Ложись» и сам упал на Стива, прикрывая его.
А потом раздался взрыв.
Жертв было много. И девушка, и террорист погибли. Еще несколько заложников получили тяжелые травмы, один из них через три дня умер в больнице. Баки умудрился разбить голову, а вот на Стиве не было ни царапины.
Позже он сказал, что собирался накрыть гранату щитом, не своим телом.
Операция, призванная увеличить популярность Капитана Америки провалилась. А Стиву, кажется, впервые в жизни пришлось соврать в отчете. Он не рассказал ни о последних словах террориста, ни о том, что Баки, прежде всего, кинулся спасать его, а не заложников. Стив взял всю ответственность на себя, приказав Баки молчать таким тоном, что тот не посмел ослушаться. Как-то Стив сумел успокоить шумиху вокруг провалившейся операции по спасению заложников. Пресса поорала и отстала, Колусон заявил, что не имеет ни к Стиву, ни к Баки никаких претензий. Жизнь вернулась в привычное уже русло.
Но все изменилось.
Баки чувствовал это, ощущал нутром. Он улыбался, шутил, приставал к Стиву с глупостями, занимался с ним сексом, но ясно осознавал, что это конец. Так же он знал, что Стив никогда не оттолкнет его, не скажет, что ошибся, не обвинит в гибели тех людей, поэтому Баки должен был все сделать сам.
Это оказалось так легко и так сложно. Сказать:
– Стив, нам надо прекратить отношения.
– Будет лучше, если мы будем просто друзьями.
– Я облажался, и погибли люди.
– Я не мог мыслить здраво из-за тебя.
Стив пытался возражать. Конечно, пытался. Он был не из тех, кто сдается, но Баки знал, что принял правильное решение. Это были хорошие месяцы, они излечили Баки, вернули ему желание жить, дали цель, но они сделали его и Стива уязвимыми, а этого нельзя было допустить. Не сейчас, когда судьба Баки висела на волоске, а ГИДРА дышала им обоим в спину. Нужно было сосредоточиться на деле и на долге. А все остальное было лишним, хоть и приятным дополнением.
Так Баки себе говорил. Говорил и не верил.
*«Уродцы» (также Уроды, англ. Freaks) — американский художественный фильм 1932 года режиссёра Тода Броунинга, драма с элементами фильма ужасов. Фильм был запрещен в прокате в некоторых странах мира почти сразу после премьеры из-за откровенности и жестокости картины. Главные герои фильма — цирковые уроды: карлики, гермафродит, сиамские близнецы, люди с серьезными физическими и умственными отклонениями.
@темы: слэш, мое творчество, Трололоки, Старбаксы и Мстюны, NC-17
-
-
19.08.2014 в 04:07– Когда-то ты мне это уже говорил.
– Я помню. Я это помню.
Это уже не контрольный. Это пушечный выстрел - сразу и вдребезги.
И в этой части такой Стив!.. Такой прекрасный Стив, который кажется значительно мудрее и старше.
И этот эпизод с фотографией родителей Баки, и кладбищем...
-
-
19.08.2014 в 11:11такой юстище *убежал плакать в угол*
-
-
04.09.2014 в 01:03Спасибо большое. Было приятно уделить этому персонажу хоть немного времени, а не только Бакибакибаки))))
И этот эпизод с фотографией родителей Баки, и кладбищем...
Alice Potter!, а что еще впереди...